Далее следовали несколько историй о чудесах Фатея.
– Ну, что ж, Лёш неплохо. Скандалу не хватает, конечно, всё уж очень гладко как-то… ладно, оставь мне запись интервью, я послушаю и подумаю, как какой-нибудь скандальчик приплести.
– Сан Палыч… дело в том, что этот дед сразу предупредил, что под диктофон ничего говорить не будет. Пришлось отключить.
– Хм, вот как? – Александр Павлович равнодушно взглянул на Коврина из-под очков. – Ладно, на счёт скандала в любом случае надо что-нибудь…
– Да, я уже думал об этом. Как вам такая история: Фатей был советским космонавтом, секретным, смертником. Посылали его на Марс, и вернуться оттуда он не должен был. Однако ракета при взлёте взорвалась, а он в капсюле упал на Землю, чудом выжил. Удивительные способности появились в результате стресса, связанного с катастрофой. А спецслужбисты как ни старались найти его, так и не смогли.
– Ну что ж, отлично. Подготовь тогда и всё. Отдыхай.
Коврин вышел из кабинета шефа и с облегчением выдохнул. Да, конечно, никакого сенсационного материала не вышло, героем стать, понятно, тоже. Однако задание выполнено, шеф, кажется, доволен – значит, будет заслуженное вознаграждение. Сейчас вообще виделось, что ожидать сенсации было слишком наивно. Ничего ведь особенного на самом деле и не было. И даже если бы удалось пообщаться с этим Фатеем, вряд ли это что-нибудь изменило. Ну что уж такое невообразимое мог бы он порассказать? Да ничего. Скорее всего то же самое, что Коврин выдумал, а может – и того хуже. Да, так бывает, перед началом какого либо дела или в его процессе представляется, что оно очень значимое, однако, как только дело сделано, сразу становиться видна ничтожность плодов. Так и Коврин думал, что этот материал получится очень ценным, даже была мысль попробовать этот материал напечатать в «Московском комсомольце» и в других авторитетных изданиях и тем самым прославиться. Но теперь-то было очевидно, что «Жёлтая пурга» для такой статьи самое место, даже если бы интервью было бы настоящим.
– Привет, Лёх? Как путешествие?
В невесёлые раздумья Коврина ворвалось небритое, бледное, интеллигентски утончённое лицо Вени Листана, его коллеги.
– А, а Вень, ты… да всё нормально. Сделал материал.
– Ну и что, это действительно волшебник оказался?
– Да, неординарный мужик.