- Я не вовремя? – смущенно уточнила
я.
- Ты не представляешь, насколько, - с
чувством сказал капитан. – Что опять, горе луковое?
- Да я как раз на тему лука, -
сглотнула я. Лук я терпеть не могла, но, поскольку обеда мне тоже
не досталось, готова была слопать что угодно.
- Раз тебя больше никуда не
пригласили, значит, ужин принесут прямиком в твою гостиную, -
понимающе усмехнулся Рино. – Но в первую очередь, сама понимаешь,
обслужат высокородных.
Предлагать организованный грабеж
кухни я постеснялась и вернулась в комнату, где уже через пять
минут заскучала, занервничала и начала примериваться к стенкам.
Стенки, конечно, были шикарные, поразительно ровные для вырубленных
прямо в скале, обтянутые дорогим светло-золотистым шелком, но
залезть на них все равно хотелось неимоверно.
И что, спрашивается, мешало Его
Высочеству сперва созвать Совет, а уж потом выдергивать меня из
Храма? Разве что хотел заранее отцу представить, чтобы, если тот
забракует идею, быстренько вернуть меня на остров…
Хотя в таком случае совершенно
непонятно, почему я еще тут, а не на борту ближайшего рейса на
Лиданг.
Я нарезала несколько кругов по
гостиной, обреченно вздохнула и полезла в сумку. Разгрузить ее я
так и не сподобилась (да и до сих пор надеялась, что удастся
смыться побыстрее), и недочитанная книга обнаружилась на самом дне,
под аккуратно сложенным темно-синим платьем для служения и дорожной
пентаграммой. Выудив свою добычу, я решительно направилась в
спальню. Огромная, ярко освещенная гостиная вызывала у меня
непреодолимое желание забиться в самый темный угол и
забаррикадироваться.
Но спальная, к моему разочарованию,
была выполнена в том же стиле: высокий потолок, золотистый шелк на
стенах и здоровенная кровать с балдахином, торчащая посреди
комнаты, как засахаренная вишенка на приторном пирожном. Я бросила
книгу на подушку и осторожно потыкала в постель. Подозрения
оправдались – палец благополучно утонул в перине, не встретив
практически никакого сопротивления.
Заснуть здесь у меня точно не
получится. В Храме кровати были в меру жесткими – чтобы и бока не
отлежать, и осанку не испортить.
Применение для такого дворцового
излишества я видела всего одно – а потому отступила на несколько
шагов назад и с восторженным писком запрыгнула на постель с
разгону, в прыжке хлопнув рукой по вызывающе высоко висящим
кисточкам на балдахине. Кровать страдальчески заскрипела, покрывало
заполошно взмахнуло краями, а книга с подушками полетели мне
навстречу, разминувшись с моим любопытным носом на какую-нибудь
пару сантиметров. Я отфыркалась от взвившейся пыли, подгребла под
себя валик поудобнее и даже нащупала закладку, когда взгляд уперся
в обнажившуюся простыню. Снежно-белую, холодную, из тончайшего
шелка.