– Можете ответить, - с мягкой
улыбкой позволяет женщина, но вместо этого я рискую и сбрасываю звонок, после
чего отключаю телефон.
– Все хорошо, это не так важно.
Если сравнивать здоровье Миши и нагоняй
от злого Демьяна, то я в любом случае выберу первое, как бы я потом об этом не
пожалела. Сейчас думать о том, что именно сделает со мной мужчина за
неожиданный отгул, хотелось меньше всего, потому что казалось, будто на
расстоянии он посылал в мою сторону тревожные сигналы.
– Есть ли еще причины такого
поведения Миши? Может вы успели уловить какие-то звоночки, пока виделись с ним?
– Даже не знаю, - устало пожимаю
плечами и пытаюсь среди бардака мыслей отыскать хоть какие-то воспоминания. – В
последнее время у меня было очень много дополнительной работы, из-за чего я не
могла уделить ему достаточно времени. Но мама почему-то не говорила мне о том,
что он чем-то болен. Лишь жаловалась на то, что в последнее время тот стал
слишком капризным и стал чаще звать меня по ночам, но…
– Насколько я помню, другие врачи
исключили возможность легкой формы аутизма, то… Скажите, Мирослава, может ли
быть такое, что пока вас нет рядом, ребенка насильно заставляют есть то, что ему
не нравится или вызывает неприятные ощущения? Или может люди, с которыми он
живет, часто ругаются при нем? Скоро ему исполнится семь, и он пойдет в первый
класс, и тогда, если мы не решим проблему, она только усугубится, так как в
школьных столовых не будет того, что привык есть Миша. Тогда к одной проблеме
добавятся еще несколько.
– Да, я понимаю, но…
Говорить терапевту о том, что я
нисколько не исключаю мысль о том, что Мишу и правда заставляют насильно есть
ту еду, из-за которой у него может быть несварение, а мама говорит, что это
нисколько не навредит ему. Конечно! Ей ведь лучше знать, что нужно ребенку,
который отличается от остальных.
Как же я устала…
– Я прослежу за всем и на следующем
приеме все вам расскажу, - женщина протягивает мне буклет с рекомендациями и
под ее чутким взглядом мы покидаем кабинет, а затем и обветшалые стены
поликлиники.
Только на улице я более-менее могу
вздохнуть и взять себя в руки, так как злость на свою загруженность и маму,
которая, я уверена, и довела мальчика до такого состояния, окончательно выбили
меня из колеи. Даже небольшая сумка на плече казалось мне не легче булыжника с
лошадиную голову, но я не могла показать Мише свои слабости, как бы сложно мне
не было.