Мягкие податливые губы раскрываются
от удивления, чем я и спешу воспользоваться. Ныряю в горячие глубины языком и
хозяйничаю там как у себя дома. Изучаю, вспоминаю и даже кусаю губы девушки в моменты,
когда та пытается их сомкнуть.
Она хочет оказать мне сопротивление,
но постепенно сдается под моим крепким натиском и уже через несколько секунд
отвечает на поцелуй. Сначала медленно и неумело, что навеяло меня на воспоминания
о нашем первом поцелуе в том самом медпункте при университете, после которого
по напуганному взгляду еще девушки я понял, что был в этом деле у нее первым, а
надеялся, что последним.
Сколько у нее было мужчин после меня?
Один? Два? Три? Сколько?! Кто уже успел изучить не только ее губы, но и тело, которое
она когда-то обещала дарить только мне? Сколько прошло времени с тех пор, как
мы расстались, чтобы прыгнуть в постель к очередному денежному мешку и раздвинуть
перед ним ноги? Улыбалась ли она ему так же, как и мне? Шептала ли слова любви
на ухо по ночам, лежа на влажных смятых простынях? Радовалась ли каждому
подарку, даже самом простому и недорогому? Строила ли масштабные планы на
будущее вместе с ним и придумывала ли имя своему первенцу?
Что из всего этого они уже успели
сделать?
Очередная волна злости на Мирославу
нахлынула на меня словно цунами, смывая на своем пути снисхождение и терпение, из-за
чего сам того не осознавая, впечатываю ее в дверцу шкафа и углубляю поцелуй,
периодически покусывая ее нежные губы. Мягкие и горячие до одури, как и раньше
он снова сводят меня с ума.
– Д-демьян..! – пытается вымолвить она
мое имя во время вдоха, но услышать слова протеста сейчас хотелось меньше всего.
Снова запечатываю ее рот поцелуем,
подхватываю под бедра и сажу на высокий рядом стоящий комод так, что наши
лица оказываются на одном уровне, благодаря чему я могу впиться пальцами в ее
тонкую словно у куклы талию. На этот раз Мирослава чувствует себя увереннее. Ее
действия становятся все смелее, как и возбуждение, которое я без труда читаю в
ее глазах.
С растрепанной прической и тяжелым
дыханием она в замешательстве смотрит на меня, когда я первым прерываю поцелуй,
но не смеет сказать ни слова.
– Тогда, семь лет назад, даже
несмотря на то, что ты мне наговорила, я готов был тебя простить. За что угодно.
Даже за то, если полюбила другого. Я бы правда тебя простил, - медленно провожу
большим пальцем по румяной щеке девушки пальцем, из последних сих сдерживая себя
снова не наброситься на нее. – Но у всего есть срок годности. Даже просить
прощение нужно вовремя, - знаю, сейчас мои слова были похожи на острие ножа,
которым я резал по живому сердцу девушки, но так было нужно. – Я не видел перед
собой никого кроме тебя. Только ты заполняла все мои мысли и днем, и ночью.
Только тебя я видел своей женой в будущем. И только от тебя я хотел иметь детей…