- Да разве ж я могу попусту тревожить
покой степенных кикимор… - напыщенно принялась отвечать та.
- Не тряси зубами, карга, по делу
говори, - визгливо огрызнулась еще одна.
- Кхе-кхе, - прокашлялась старуха,
которую назвали злыдней. – Все мы, хозяйки болот, испокон веков
чтим устои кикимор. Топи свои от лесных тварей храним, за нечистью
болотной приглядываем, да волшбу творим, дабы ворогов отвадить…
- Злыдня, ты нам зубы не заговаривай,
гнилая твоя душонка! Порядки тут каждая знает. Говори, что
стряслось, или проваливай!
- Знать и сполнять - не одно и то же!
– возразила злыдня. – Я не про тех, кхе-кхе, кои тут собрались хочу
сказать, а про сестрицу свою младшую. Она совсем от рук отбилась. О
долге забыла, лешего среди болот принимает, дозволяет ему топи
осушать, со зверьем лесным якшается. Разве сие годно для порядочной
кикиморы?
- А ты, никак, глаз на ее лешака
положила? – прокряхтела одна из старух, вызвав смех остальных.
- Нужен он мне больно, кхе-кхе! Да,
согласна с вами, подруги, то небольшой грех - водиться с нечистью
лесной. Так ведь моя сестрица совсем честь потеряла - она с людьми
дружбу водит! За прошедший месяц ни одного не утопила, а когда я
девку поганую русалкой обратить хотела, эта предательница меня едва
не убила. Где сие видано?
Новость поразила собравшихся, и
некоторое время под деревом стояла звенящая тишина.
- А вот это серьезное обвинение,
злыдня. Ежели хоть слово из сказанного окажется поклепом…
- Клянусь своими угодьями, подруги! Я
сперва сама хотела образумить сестрицу непутевую, собиралась
Данилу, дружка ейного, со свету сжить. Дык она за него заступилась,
карами мне страшными грозила!
- И что ты предлагаешь, злыдня?
- Сестрицу мою надобно на сходку
вызвать, пущай повинится за свои преступления и покается, а там и
порешим, как ее наказать за содеянное.
Скрывающий от нечисти амулет с одной
подзарядки работал не более получаса, затем требовалось выждать
полдня, зарядить, и только потом снова задействовать. Линг начал
волноваться, уж больно долго кикиморы определялись с датой созыва.
Выбрали пятый день, и лишь после того начали расходиться.
- Кхе-кхе, - под деревом осталась
лишь злыдня. – А пока другие тебя будут хаять, сестрица, я
наведаюсь в гости. Глядишь - и Данилу твоего изничтожу.
Она выудила из лохмотьев прозрачный
кристалл, загоревшийся бледно-зеленым светом. Подняла его выше, и
свет стал ярче.