«Не могу отказать моей невесте».
«Моей невесте…»
Я фыркнула и еле сдержалась, чтобы не
передёрнуть плечами. «Моя невеста» – прозвучало из его уст точно
приговор, нежели что-то радостное. Однако к счастью или нет, Марьку
он у меня не забрал. Я нахмурилась, в поиске подвоха, а заодно
способа, как бы заставить принца отказаться от меня и вернуть
домой.
– А какой у него голос!
Слышали-слышали, госпожа? – шептала Марька, пока невозмутимый
дворецкий вёл нас в замок. – Как вспомню! Так опять мурашки
бегают!
Она поёжилась и потёрла свои плечи, я
же понадеялась, что мурашки у Марьки бегали от страха, а не от еле
заметного восторга в её голосе.
– А глаза какие... Глаза!
Видели-видели, госпожа? Словно в душу смотрят.
Я тяжело вздохнула.
– Он такой краси-и-ивый, – тихо
протянула Марька.
И тут мне пришлось её остепенить:
– Впервые вижу, чтобы жертва
восхищалась палачом. Марька, принц грозился отрубить тебе
голову!
Порой наивность Марьки тесно
граничила с глупостью, и эта её черта меня раздражала и
одновременно с тем радовала. Марька не умела хитрить и плести
интриги, что дорогого стоило. К тому же из-за своей простоты и
наивности она была всецело мне предана, а если её ещё подкормить
чем-нибудь сладеньким, Марька костьми ляжет, но выполнит любую мою
прихоть.
И всё же, пусть Марька иногда
казалась недалёкой – дурой она не была. Знала, кто её кормушка, и
не хотела терять пригретое место – бралась за любую работу, терпела
все мои капризы и выходки, а советы какие хорошие раздавала! Иногда
в её удивительной голове появлялись поистине чудесные идеи, а порой
вот такие мысли… Как с принцем. И всё же, не будь Марька прислугой
– точно стала бы моей лучшей подругой.
– Но его высочество сказал, что
пошутил! – выдала она самый весомый, на её взгляд, аргумент и
посмотрела на меня опухшими от слёз глазами.
Я опять тяжело вздохнула. И что мне
на это ответить: «Да, он пошутил?» Глупо. Шутки шутками, но в них
есть доля правды, как в словах Марьки – истина. Взгляд Рензела,
действительно, словно в душу смотрел. Пробирал до дрожи. И от этого
становилось не по себе. Как становилось не по себе от его холодной
и тёмной красоты. Принц – не Арон, от которого так и веяло
теплом.
В небе сверкнула молния, прогремел
гром, а мои плечи поникли, стоило вспомнить о таинственном мужчине
в саду. И почему мой будущий муж не такой же светлый, как лучи
весеннего солнца, не такой очаровательный, как песнь соловья, и
обходительный, как истинный джентльмен. Если рядом с Ароном
хотелось забыть обо всём, то с Рензелом я ходила по волоску над
ледяной пропастью.