Только он замолчал, как лицо Уфа
осунулось, глаза закатились, и телохранитель обмяк. Арон устало
выдохнул, забрав бутылочку из его расслабленного кулака, а я
склонилась и тихо позвала:
– Уф?
Тот даже не шелохнулся, только сладко
всхрапнул.
– Боюсь, леди Цессара, Уф проспит до
утра, – проверил на просвет пустую бутылочку Арон и усмехнулся: –
Странные люди на службе у короля. То не заставишь их принять
микстуру от кашля, а пригрозишь муками, готовы хоть ослиную мочу
пить ведрами.
– Арон, – позвала я. – Почему вы
ничего не рассказали? Вы же…
– Позвольте, леди Цессара… Цесса, –
поправился он и обратил на меня свой лучезарный взор. – Оставим эту
беседу на потом? Ваш телохранитель потревожил серьезные раны, и чем
быстрее я их обработаю, тем скорее они заживут.
– Д… да, – опустила я взор и
нахмурилась. – Вы же больше не исчезнете?
Он тихо и по-доброму рассмеялся.
Поставил опустевшую бутылочку на маленькую полочку возле постели
Уфа и прошел мимо меня к стеллажу с бинтами и склянками.
– Не бойтесь, Цесса, – мягко и с
теплотой в голосе произнес он. – В этот раз я всецело ваш.
«Всецело ваш…» – мысленно повторила
я. Что ж... Обнадеживает.
Арон пригласил меня пройти в комнату,
которую недавно покинул, а сам остался обрабатывать раны Уфа. Пусть
быть одной совсем не хотелось, однако наблюдать за перевязкой меня
тоже не прельщало, поэтому я покорно удалилась.
Помещение, где я коротала время,
оказалось довольно просторным и уютным. Посередине стоял большой
прямоугольный стол из дуба, на нем лежали пучки засушенных трав и
стоял кувшин с теплой водой. Наверное, остались после приготовления
настойки для Уфа. Потому-то Арон задержался.
К стенам примыкали массивные шкафы и
стеллажи, где хранились льняные бинты, баночки с разноцветным
содержимым, ванночки и прочая посуда, но, в основном, полки
заполняли травы и цветы. Бутоны роз, ромашка, календула, листья
смородины, стебли чистотела, крапива, перетертая кора в банках,
ягоды, орехи... Невообразимое количество всего!
Многие растения я не узнала, поэтому
побоялась их трогать. Вдруг ядовитые. Вон, например, возле двери,
что была напротив той, в которую я вошла, висел свежий пучок
белладонны. А чуть дальше сушился плющ. И богиня его знает ядовитый
он или обыкновенный, за всю жизнь я так и не научилась его
отличать.