Мой улетел за границу поля, а его
замер на удобной позиции, чтобы следующим ходом легко попасть в
нужные по счету ворота. А за дополнительные удары принц быстро, без
единого промаха, добрался до «мышеловки» и преодолел ее, даже не
задев створок.
Стремительный скачок успеха принца
сбил с меня спесь. Рензел не сильно мне навредил, даже отчасти
помог – теперь я не потеряю ход, выбираясь из «масла», в которое
угодила, когда отвлеклась, заодно быстрее доберусь до колышка
противника, чтобы начать обратный путь, а там и желание не за
горами... Только непонятно: принцу стало везти или он с самого
начала мне поддается?
Размышлять над этим было некогда.
Игра продолжалась, и стоило на ней сосредоточиться. К счастью,
Рензел не спешил вновь начинать нашу беседу. Мы только и делали,
что катали шары, да озвучивали свои заказы. Пока первая партия не
закончилась. И пусть победителем в ней оказалась я, меня не
покидало смутное чувство, что со мной играют и далеко не в
крокет.
Уже на обратной дороге у принца был
отличный шанс сделать рокировку и толкнуть мой шарик на мой же
колышек, чтобы я заново начала игру, но он им не воспользовался.
Или же попросту его не заметил?
– Ваше первое желание, леди Цессара,
– опираясь на ручку молотка, ухмыльнулся Рензел.
– Первое? – удивилась я.
– Вы же не откажете мне в
реванше?
– А если опять проиграете?
– Тогда мы снова сыграем, – его губы
растянулись в зловещей улыбке, а глаза опасно сверкнули. – И будем
играть до тех пор, пока я не пожелаю остановиться.
Мои ладони похолодели, а брови против
воли взметнулись вверх. Очень самоуверенное решение, учитывая, как
легко далась мне победа.
– Ваше высочество…
– Рензел. Мы здесь одни.
Но я проигнорировала его просьбу,
которая больше походила на угрозу или предупреждение, и повторила
чуть громче:
– Ваше высочество! А если вы не
отыграетесь?
– В таком случае у вас будет много
желаний, леди Цессара, – с нажимом произнес он. – Подумайте, куда
можно их потратить. Но если я отыграюсь, – он гадко ухмыльнулся. –
То смогу их все отменить.
А вот об этом я как-то не
подумала.
– Так нечестно!
– Конечно! – согласился Рензел и
резко выпрямился, перестав опираться на древко молоточка. – Я же
гадкий, – начал он перечислять, – злой, жестокий! Мне положено
вести нечестную игру.
– Вы дали слово, – возразила я и
поджала губы.