Видимо, заметив мой грустный взгляд, старший из братьев протянул мне еще одну вазу с вредностями. В этот момент я окончательно убедилась, что такое золото, как Яромир Добрыныч, достоин самой лучшей невесты! И я буду не я, если не найду ее! Правда, вначале стоит придумать, как избавиться от существующей...
Впрочем, вопрос с чужой невестой был не самым насущным. Пока все стояли в холле, я быстро осмотрела мужчин и пришла к неутешительному выводу: под габариты ночного гостя подходили аж семеро, включая Ставра. И что мне теперь делать? И стоит ли вообще что-то делать?
Пока размышляла на эту тему, по экрану пошла рябь и муть. Тяжело вздохнув, княжна хлопнула в ладоши. На белом полотне помехи из горизонтальных стали вертикальными, если, конечно, отображаемую войну микробов можно было приравнять к рисунку. Марья чуть заметно рыкнула и хлопнула еще три раза. После этого волшебный предмет взялся за ум и запустил демонстрацию с поля боя. Интересная магия! Мне бы такой и крупицы хватило, чтобы не чувствовать себя ущербной.
Я подавила вздох и тут же ощутила чужую ладонь на колене. Метнув возмущенный взгляд на Гадиныча, я только убедилась в его причастности к вопиющему нарушению моего личного пространства. На виновника покусительства мое возмущение эффекта не произвело — он продолжал смотреть на экран как ни в чем не бывало. Не желая привлекать к нам излишнее внимание, я взяла его кисть и вернула наглую конечность хозяину. Благо до нас никому не было дела: Огнева, Эльмадин и Виторио негромко переговаривались, Яромир рылся в каких-то бумагах на столе, а Марью отвлекла Димия.
Тем временем на экране отобразились граница леса, поле и какая-то усадьба вдалеке. Первым из зарослей вышел почему-то Рафаэль. Осмотревшись по сторонам, он не придумал ничего иного, как пойти прямиком к дому.
— А как мальчики узнают, в какой стороне находится Чудище? — задала интересующий и меня вопрос рыжая коллега. — Им какую-то карту дали? Или объяснили, куда идти?
— Каждый сам выбирает свой путь, — ответил ей Яромир, присаживаясь в кресло. — Когда богатырь собирается на подвиги, никто не указывает ему дорогу.
— Рафаэль — не богатырь, — выступила я в защиту «своего» таланта. — Он небось ничего тяжелее кисти в руках не держал.