Антоха хороший, он – одна из моих первых удач. Когда мне его
привели, он был неуправляемым тринадцатилетним подростком,
озлобленным на весь мир, малолетним вором, наркоманом, хулиганом…
Жизнь его побила, потрепала, да… Так же, как и я, он рос в детдоме.
К сожалению, не в том, где росла я. У нас было прилично. Ему
повезло гораздо меньше. Мать от него отказалась, отцу мальчик стал
нужен, когда Антохе лет одиннадцать было. Папаша тогда в аварию
попал, поломало его. Детей, врачи сказали, не будет. Тут-то он и
вспомнил, что когда-то у него сын родился, разыскал, забрал, в
злато-серебро одел, с тарелочки кормил. Ага, благодарности
дождался. Сынок то машину угонит, то вещи из дома продает, то
прохожих грабит. Наркотики опять же. А в детском доме кушать
захочешь – отберешь у другого. Кто сильный, тот и сытый. Помаялся
папаша пару лет и ко мне привел.
Я Антона долго ломала. Жалко же парня, хороший он. Где-то
глубоко внутри. Где-то очень глубоко. И в детский дом мы с ним
ездили, и мать его разыскали. И ничего, выправился парень, за ум
взялся. Решил врачом стать, хирургом. Сейчас к нему на операции со
всей России в очередь стоят. На пластические, правда. Мало кто
знает, что кроме этого он детей из детдомов и бедных семей с
дефектами внешности оперирует. Он об этом не распространяется и
денег не берет. Говорю же – хороший парень, золото!К чему я об
Антошке вспомнила? Да вот парнишка этот мне его напоминает. Тоже
чистый. Светлый внутри. Детки же почти все светлые. Дважды мне
только попадались пропащие. Я за одного пыталась взяться, но мне
это оказалось не по зубам. Я сама чуть с ума не сошла. Он потом
девочку малолетнюю изнасиловал и жестоко убил. А отец в тюрьме
приплатил кому надо, и пацана по-тихому придушили, типа
самоубийство. А второй в психушке сейчас, за семью замками. Я сразу
родителей предупредила, что ничего сделать нельзя. Они когда про
первого справки навели, мне поверили.
Но обычно даже в самом темном человеке имеется светлое пятнышко.
Священники его называют душой, философы – совестью. И моя задача –
выяснить, чем его кормить, чтобы оно выросло. Антошку вот на
операции детские пускали. Он там как мышка в углу сидел.А за
дверями были не темные и не светлые, а просто другие. Не люди. И
что-то их сдерживало. Что-то скрывало нас от их взгляда.