— Надеюсь, так и будет, — парировала Джейд, стараясь,
чтобы голос не дрожал от раздирающих изнутри чувств. — Если вызовов
с вашей стороны больше не последует, мне не придется
приезжать.
— Вон! — Лицо графини исказила ярость. — И не только
отсюда! Прощайтесь с местом, милочка. Поль! Немедленно проводи мисс
Дэвис до ворот и убедись, что она покинула нас!
— Да, ваше сиятельство. — Дворецкий услужливо распахнул
дверь. — Мисс…
— Сказать про меня такое! — не унималась графиня. — Ты
слышал, Поль?! Эта девушка приехала, чтобы добить меня! Я умру
сегодня, и это будет на ее совести!
— Умрете, как же! Да на вас еще пахать можно!
Только на обратном пути, оказавшись в экипаже, Джейд стала
осознавать, какие слова бросила в лицо матери наместника. Прикрыв
глаза, она с ужасом вспомнила свой визит в особняк
графа.
— Пахать можно, — повторила Джейд, распахнув глаза и
закрыв лицо ладонями.
Что она наделала?!
Ей вдруг перестало хватать воздуха и света. Отдернув
занавеску, она хотела посмотреть в окно, но увидела лишь другой
экипаж, движущийся параллельно. И графа Баррингтона, сидящего
там.
Это было сродни каре свыше за все дурные слова!
Баррингтоны — ее личное наказание за нетерпимость и
упрямство!
Джейд отпрянула, вжалась в спинку сиденья, уставилась
невидящим взглядом в потолок и прошептала:
— Если судьба готовит мне еще сюрпризы, умоляю,
попридержите их. Этого даже для меня много. Пожалуйста, дайте
передышку, высшие…
Никто не дал бы гарантий, что Джейд была услышана, однако
судьба и правда смилостивилась! Оказалось, что мистер Сандерс уехал
на сутки по приказу графа Баррингтона. Последний создал большую
группу для отлова зверя, появившегося в Рагосе, и теперь всюду
готовились облавы на нечисть.
— Похоже, его светлость всерьез решил взяться за дело, —
говорила Марта, сверкая глазами. — Весь город на уши поднял, штрафы
за нарушение комендантского часа взвинтил, кэпира Рэдиса —
начальника стражи — обязал лично в дозоры ходить!
— Откуда вы знаете? — поразилась Джейд, вытирая только что
вымытые руки о полотенце. — Может, это ложь и домыслы.
— Как же, домыслы, — хмыкнула женщина, вынимая из хладника
казан с супом и выставляя на стол. — Хисам говорил! Ругался
страшно! Рвал и метал. Где, говорит, это видано, чтоб так себя на
новом месте вести! Мол, порядки наши, годами сложившиеся, не
уважает, себя выше всех ставит…