— Я не хочу сделать Яре больно, —
ответил Григорий, и отчасти Настя была благодарна ему за то, что он
все еще говорил по делу, а не стал реагировать на ее бурный
монолог.
Она хмыкнула:
— А как я не хочу, чтобы ты делал ей
больно. Но ты уже делаешь. Вам надо поговорить нормально. Без
оглядки на Сокола, на твой неудавшийся брак, на ее молодость…
— Так нельзя…
— Да только так и можно. Разумеется,
все это потом выстрелит, но сейчас вы хотя бы будете понимать, чего
хотите друг от друга.
— А если она ошиблась? Если ей только
кажется, что она влюблена? То что потом?
— Ну так значит пока и не делай
ничего такого, в чем бы вам обоим пришлось раскаиваться, —
нахмурилась Настя. — Что ты, маленький что ли, что я тебе
объясняю?
— Я бы не стал…
— Знаю! — перебила Настя и выкинула
недокуренную сигарету в урну. — Иначе бы не сидела здесь сейчас.
Просто помни, что она все-таки еще ребенок.
— Это меня и пугает.
— Меня тоже… Но все мы были детьми до
определенного момента. Мы с Финистом можем запереть ее дома и
держать там до старости, но это вряд ли поможет ей повзрослеть. И
уж точно не сделает ее счастливой. И потом, так я хотя бы буду
знать, что она с тобой, а с тобой она в безопасности.
— Это именно то, что я всегда мечтал
услышать от будущей тещи.
Настя засмеялась.
— Тебе до моего зятя еще как минимум
разговор с Ярой. И с Финистом потом. Но я даю тебе свое материнское
благословение. Так что давай, звони ей. У нее сегодня пары до пяти,
встретьтесь и расставьте все точки над «i». А Финиста, так и быть,
я возьму на себя. Но если вдруг пришлю сообщение со словами «код
красный», линяй из города, — она невесело усмехнулась. — Шутка.
Надеюсь…
5.
— Я дома! — крикнул из прихожей
Финист.
Настя вышла к нему, прислонилась к
стене, наблюдая, как он раздевается.
— Тихо как-то у нас, — заметил он,
снимая пуховик. — Яра вернулась?
— Нет.
— Поздно уже, — нахмурился Сокол. —
Ты звонила?
— Она у Григория, — честно ответила
Настя.
Финист как расшнуровывал ботинок, так
и застыл. Поднял на нее глаза.
— Ты сплела заговор за моей спиной? —
поинтересовался он.
Иногда это становилось невыносимо:
то, как быстро он узнавал о ней все. Может быть это была
единственная причина, по которой она до сих пор иногда курила:
просто чтобы было хоть что-то, чего бы он о ней не знал.
— Да, — ответила Настя. — Я проделала
неплохую работу, а весь куш сорвут эти двое идиотов. Если, конечно,
все не испортят.