Сквозь гул в ушах и злое шипение донесся высокий голосок.
- Бежим, Филип, давай же!
Милая Дениза!
Твари, еще помня силу его ударов, действовали осторожно, но Кевин
знал, смерть - дело мгновений. Новое щупальце выползло из огромного
тела и влажно скользнуло по ноге.
Краем глаза он заметил фигуру мужчины, метнувшуюся к
чудовищу. Как тогда. Кевин отвлекся - лишь на
миг, но этого оказалось достаточно. Одна из тварей увернулась от
клинка, стальные зубы впились в незащищенное бедро. Не сдержав
крика, он дико махнул мечом. Отрубил твари башку - и другая ударила
в грудь. Зубы оставили глубокие полосы на металле кирасы.
Твари атаковали с новой яростью, даже не заметив, как рядом выросла
стройная фигура в черном. В руках Филипа блеснул тонкий бальный
клинок, с размаху впился в темный бок чудовища... И раскололся с
жалобным звоном.
У этой твари почти непробиваемая шкура, с усталым
отчаянием понял Кевин. Уязвимы ее "пестики" и нутро, и с близкого
расстояния пистоль смог проделать в шкуре дырку, но...
- РАНА! - прохрипел он.
Кевин не знал, понял ли его Филип.
Молодой Картмор уклонился от рванувших к нему морд и исчез из
вида.
Где-то валялся меч бедняги Гарта.
Хорошо бы Филип пошел за ним... Скорее, сбежал.
А Кевину хватало забот с тварями.
Они возникли одновременно, справа и слева, и он убил первую и
спугнул вторую. Еще одна взрезалась в нагрудную пластину - а затем
метнулась к лицу, и он заглянул вглубь ее огненных глаз. Сверкнули
клыки.
В следующий миг вся туша отпрянула назад с пронзительным ревом,
увлекая головы-пестики в темное небо. Из раны, оставленной на теле
выстрелом, торчал меч, а на рукоять меча навалился Филип. Клинок
медленно погружался в плоть. Несколько тварей метнулись к новому
врагу, но он упал на колени, не выпустив оружия, и они пронеслись
над ним.
Кевин перерубил щупальца, сжимавшие его ногу, и встал. Мир заплясал
перед глазами, а когда зрение прояснилось, склизкие твари снова
скалили на него зубы, а горло Филипа сдавливало щупальце. Картмор
безуспешно пытался отодрать жестокую удавку, его лицо потемнело, он
хватал ртом воздух. Что ж, пусть поволнуется.
Кевин смотрел на тварь, как волк на загнанную добычу, в
предвкушении, улыбка дергала губы.
Чудовище с воем качалось из стороны
в сторону, кровь потоками лилась из двух глубоких разрезов; головы
на длинных шеях метались в панике, обезумев от боли, неуклюжие от
ран. Кевин двинулся вперед. Три головы пытались атаковать его, но
он небрежно срубил их одним движением меча.