Так, пытаясь унять разрастающуюся
дрожь во всем теле, я подняла взгляд на черноволосого. Тот не
сводил глаз с моих тапок, а в его руке, на раскрытой ладони,
подрагивал маленький черно-оранжевый шарик, сотканный из дыма и
малюток-искорок. В душу закрались нехорошие подозрения: похоже,
даже здесь тапочки говорят нечасто. И мужик таким новостям не очень
рад.
— Вер-рла! — выдал ворон со своего
насеста. — Бер-регись!
— Не похожа, — спокойно отмахнулся
мужчина, но тут посмотрел мне в глаза и неожиданно заговорил
громче, будто я глухая и не очень умная заодно: — Твои ноги —
монстры! Слышишь, прыгунья?!
Я с негодованием фыркнула,
возмущенная его ко мне обращением и тем, как обозвал мои
конечности, да и самой подачей… Однако у левой тапки зашевелились
ушки, щекотно коснувшись моей кожи, и все слова вылетели из головы.
Посмотрев вниз, взглянула на тапочки. Те покосились на меня.
Правая подмигнула.
Я рвано втянула воздух, подумав, что
больше в жизни не назову тапку женским родом. Ну, по крайней мере,
точно не этих заек, потому что передо мной явно были мужские особи…
Обняв себя за плечи, я собиралась аккуратно снять обувь, когда
мужчина заговорил вновь, отвлекая. Теперь голос звучал вкрадчиво и
тихо, будто он объяснялся с душевнобольной:
— Откуда ты, прыгунья? — Тот, кого
ворон назвал Кайридом, встал напротив нас с тапками, оказавшись
выше меня на голову, и добил предположениями: — Здесь замешано
проклятье? Или это у тебя с рождения? Твари на ступнях. И проблема
с глазами.
Последняя фраза заставила
нахмуриться, задумчиво почесать нос и вспомнить, что накрасилась
лишь наполовину.
— Лицо у нее стр-рашное, р-рябое! —
встряла со своими пятью копейками гадская птица, успевшая уже стать
костью в горле. — Не при-рикасайся, Кайр-рид. Не к добр-ру.
Я медленно втянула носом воздух и
задержала дыхание, стараясь не скатиться до уровня противного
ворона и его хозяина. Они — хамы невоспитанные, но я-то не такая! Я
милая и хорошая. Где-то в глубине души. Только бы докопаться дотуда
раньше, чем наговорю гадостей…
Стараясь мыслить позитивно и
рационально, я примерно поняла, почему эта… нехорошая птица
обозвала меня рябой. Да, в ванной освещение не бог весть какое, так
что с тональником, похоже, перестаралась. К тому же за два месяца
добровольного заточения дома я стала совсем бледной, а у крема был
оттенок легкого загара… Да и глаз опять же всего один успела
накрасить.