– Хотя он и не твой брат.
– В некотором смысле он мне даже больше брат, чем мои родные братья. – Отец Томаса затянулся сигаретой, а потом снова свесил руку за окно. – Меня волновало, что думает мой отец, хотя для него это было бы новостью. Пожалуй, на этом список окончен. – Он грустно улыбнулся сыну. – Для большинства людей в моем сердце нет места. Я ничего не имею против них, но и для них у меня ничего нет.
– Даже для тех, кто сейчас на войне?
– Я незнаком с этими людьми. – Отец Томаса уставился в окно. – Честно говоря, мне плевать, выживут они или умрут.
Томас подумал обо всех погибших в Европе, в России, на Тихом океане. Иногда ему снилось, что тысячи их, окровавленных и искалеченных, устилают темные поля или каменные площади, руки и ноги вывернуты под неестественными углами, рты застыли в беззвучном крике. Ему хотелось схватить винтовку и сражаться за них, спасти хотя бы кого-то одного.
Его же отец, напротив, видел в войне, как и в большинстве других вещей, возможность нажить еще денег.
– Значит, это не должно меня волновать? – спросил Томас в итоге.
– Нисколько, – ответил отец. – Пусть хоть горшком называют и все такое.
– Ладно, я попробую.
– Молодчина.
Отец поглядел на него и ободряюще улыбнулся, как будто улыбкой можно все исправить, и они наконец-то въехали на парковку.
Они увидели Рико Диджакомо, который как раз выходил со стоянки. Рико был телохранителем Джо, пока тот не понял (лет шесть назад), что больше не нуждается в телохранителе и, даже если бы нуждался, Рико слишком умен и талантлив, чтобы прозябать на такой должности. Рико постучал костяшками пальцев по капоту их машины, улыбнулся Джо своей знаменитой улыбкой – такой улыбкой можно осветить ночью футбольное поле, и света хватит, чтобы сыграть финал. Вместе с Рико шли его мать Оливия и брат Фредди. Мать выглядела так, словно явилась из фильма с Борисом Карлоффом: зловещее видение, облаченное во все черное, которое парит над болотами, пока все спят.
Когда семейство Диджакомо удалилось, Томас спросил:
– А вдруг мест больше нет?
– Перед нами всего одна машина, – сказал Джо.
– Но вдруг она и займет последнее место?
– И как мне поможет, если я буду об этом думать?
– Просто мне кажется, ты должен учитывать такую вероятность.
Джо с изумлением уставился на сына:
– Ты уверен, что мы с тобой родня?