Лааль призадумалась, похлопывая пальчиком по коралловым губкам.
Ненадолго. Лицо богини озарилось самодовольной улыбкой.
— Дэмион... Да, я назову тебя так. — Пальчик с острым ноготком
ткнулся в мою сторону. — С днем рождения, Дэми.
Молчать было невежливо и опасно. Сопение спиной спокойствия не
добавляло, и я как можно проникновенней сказал:
— Благодарю тебя... Величайшая.
— Не стоит, — отмахнулась богиня. — Надо ж тебя как-то звать.
Служи верно во славу мою, имя мое, отныне и во веки веков, пока
смерть не оборвет твой путь. Очень надеюсь, что ты продержишься
дольше остальных. Лалочка, ты уже разъяснила ему что к чему?
Пока переваривал новость про смерть и остальных, грудастая
отлепилась от меня и с виноватой улыбочкой отошла в сторону.
— Не совсем. У него слишком много вопросов.
— Да? — Лааль нахмурила бровки, от того став еще милее. — Он
разве не рад просто служить и быть рядом?
— По всей видимости, не очень. У тела ответ есть, но с головой
явно проблемы.
Богиня с сочувствием глянула вниз, от чего меня бросило в жар, и
устало откинулась на спинку софы.
— Совсем тупой вышел?
— Скорее уж наоборот, — усмехнулась Лала. — Чересчур
самостоятельный.
— Самостоятельный?! — пыхнула Дэлия, вырываясь вперед. — Да он
вообще приказов не слушается! Общается, будто мы подружки какие. Он
даже не признает, что слуга. Послушненьким прикидывается, но я-то
вижу. Чем такой, лучше вообще никакого. Его надо развоплотить, и
чем быстрей, тем лучше. Здесь и сейчас.
Двухвостая умолкла, тяжело дыша, и в зале повисла тишина. Лааль
лениво зевнула, показав белоснежные ровные зубки, и подалась
вперед.
— Дэми, мальчик мой, это правда?
Взгляды всей троицы требовательно сошлись на мне. И ведь не
отмолчаться. С другой стороны, я здесь на птичьих правах, а это
хорошая возможность прощупать границы дозволенного.
— Что именно? Очнулся пару часов назад, голый, в подвале.
Незнакомые девицы сообщают, что я создан служить, издеваются, бьют,
ждут непонятно чего. У меня даже имя только сейчас появилось, но я
не уверен, что оно мое.
Лааль хмыкнула и выбралась из-под одеяла, засветив еле прикрытые
коротким платьицем-туникой ножки. Дыхание перехватило, и я поспешно
отвел взгляд в сторону. И без того тяжело. Поднял глаза только,
когда богиня величаво легла на трон, бочком, дав мне сполна оценить
линию совершенных бедер, переходящих в нереально узкую талию.