— Оу! — Лааль мягко соскочила с парапета и с коварной улыбкой
придвинулась ближе. — Хочешь рассмотреть мои глаза вблизи? Или
что-нибудь потрогать?
Затянутый в ткань бюст призывно закачался, вводя трех моих
внутренних инкубов в транс, и я поспешно отвел глаза. Не знаю, что
рогатая задумала, но не стоит давать лишний повод считать, что у ее
сисек есть надо мной власть.
— Если только потрогать, то воздержусь.
— Бука! Слишком много думаешь, Дэми. Слишком много. Порой надо
просто действовать. Приставать, мять, сжимать... Как-нибудь вот
так.
Рука Лааль мягко прошлась по моим штанам, ощупывая отвердевший
член. Уверено сместилась к набухшим яичкам. Сжалась, заставив
стиснуть зубы.
— Стой...
— Все еще болит, да? — Пальцы рогатой уверено дернули пряжку
моего ремня, подтянули ближе. — Можешь ничего не говорить, я и сама
вижу. С виду такой уверенный в себе, невозмутимый, а внизу все
торчит.
В подтверждение ее слов готовый к свершениям ствол вырвался на
холод и закачался из стороны в сторону, словно чудовищный перевитый
венами метроном.
Богиня подалась назад, вцепившись в мой ремень, оперлась о
перила. Не в силах сопротивляться, подался следом. Обнаженную кожу
жгло холодом, но рядом с Лааль ничто не могло остудить мой пыл.
— Пока ты меня не трогала, все было хорошо...
— Да? — усмехнулась Лааль. — А стало еще лучше. Хотелось бы,
чтоб ты сам попросил, но ты же у нас гордый. До сих пор не можешь
смириться, что твое тело меня хочет. Жаждет постыдной ласки и
тепла. Не слушает тебя, такого умного, независимого,
самостоятельного...
— Не слушает, — согласился я, — и меня это раздражает. А еще то,
что ты знаешь об этом, и тебя оно веселит.
— Конечно, знаю. — Ноготки богини коснулись основания ствола,
неспешно заскользили, дразня подрагивающую плоть. — У тебя ж на
лице написано, а ниже так вообще высечено в камне: «Хочу, хочу
тебя, моя богиня! Чего же ты медлишь?! Трахни меня скорей!». Взгляд
же прямо кричит: «Сволочь рогатая! Зачем ты это делаешь со мной?
Зачем?! Прекрати!».
— Ну уж извини, — огрызнулся я, стараясь унять колотящую тело
дрожь. — Ничего не могу с этим поделать. А все благодаря кому?
— Не стоит извиняться за свою суть, — отмахнулась Лааль и
вогнала коготки в разбухшую головку, вызвав внизу тянуще-приятную
боль. — К тому же, я не против. Ни на счет первого, ни второго,
ведь за твоей внутренней борьбой так интересно наблюдать.