Рывок и я уже с ней рядом, раздвигаю ткань ее туники. Упругие
грудки с торчащими сосками вываливаются прям передо мной, я и
зарываюсь в них лицом. Мну, кусаю, жму. Ее кожа холодна и пахнет
почему-то ванилью. Дэлия в моих руках дергается, задыхается и
пищит, когда начинаю задирать подол.
— Не знаю, что ты задумала, — бормочу я, вытаскивая из штанов
предательски равнодушный член. Что поделать, у меня стресс. — Но я
еще не готов...
— Ой, я тебя умоляю, — прошипела мне Дэлия на ухо. — Червяка
своего спрячь!
Прилетело мне хорошо — в левую скулу с локтя. Пока в голове
звенело, двухвостая быстро оправила одежду, зло подалась ближе и
сунула мне два пальца в рот.
— И так сойдет.
Тонкие пальцы с острыми как сталь коготками коснулись языка,
зацепились за зубы.
— Смотри не откуси, придурок, — прорычала Дэлия и откинулась
назад, увлекая меня за собой, в помаргивающий портал.
Туман сомкнулся вокруг, отрезая от комнаты с аркой. Голову
закружил безумный калейдоскоп видений, образов, запахов, грез. И я
полетел.
Дэлия что-то орала и била меня кулачком в грудь, но я лишь
крепче притягивал беснующуюся недобогиню к себе. Лицо обдавало то
холодом, то теплом, пальцы двухвостой царапали нёбо и все норовили
выскочить из сжатых зубов. Я падал, все глубже погружаясь в
равнодушное ничто, а в голове все еще звучал угасающий голос
Лааль:
— Возвращайтесь. Я буду ждать.
Когда портал выбросил ее наружу, Дэлия с ужасом поняла, что
вылетела не туда. Причем, даже не сразу, а как осознала, что эфир
сменил холодный воздух, а они все еще летят, с каждым мигом
ускоряясь, вниз. В груди похолодело, и мир вокруг привычно поплыл,
замедляя ход.
Прохладная весенняя ночь, ветер рвет волосы, свистит в ушах,
забивая крик, унося слова. Недоносок рядом, еще ничего не понял, и
все так же сжимает ей пальцы, грозя если не откусить, то оторвать.
Кричать бесполезно, и Дэлия, хлестнув его по щеке, судорожно
оглядывается по сторонам.
Как и всегда на Мотывалу в небе полная луна, и видно все хорошо,
но сейчас Дэлию это не радует. Ни наполненный огнями лес, ни костры
с фигурками людей, что кружат и дергаются под единый беззвучный
ритм, ни разбитые между деревьев шатры. Не радует, потому что все
это далеко внизу и с каждым мигом все ближе.
Судорожно соображая, Дэлия выпускает силу, сворачивает вокруг,
пытаясь собрать подушку из воздуха. Закручивает, уплотняет, даже
понимая, что уже не успеть.