Просто удивительно, что я сумел протянуть целых полгода. Но
месяц назад понял, что стал совсем плох, да и мой лечащий врач
подтвердил, что Новый год я встречу уже в деревянном ящике на
глубине двух метров под землёй. И до своего 74-го дня рождения,
которое должно было случиться в следующем марте, точно не доживу.
То есть сказал-то он другими словами, но я, чай, не дурак, всё
понял. Мне было предложено лечь в онкодиспансер, хотя я знаю, что
там предпочитают не портить статистику и отправляют домой.
Поделиться своей бедой я мог только с Макарычем – таким же
пожилым соседом, который иногда захаживал ко мне на партию-другую в
шахматы. Дочь уже пятнадцать лет жила в Канаде, мы с ней только по
сети переписывались. Бывшая жена после развода первой в Канаду
съехала, познакомившись с каким-то богатым стариком (правда, и сама
была давно не девочка), а через пару лет и дочку в Торонто
перетащила. Ну хоть той удалось выйти за почти ровесника, уже
родила ему двоих детей, которых я видел только на фото и видео на
страничке дочери. С бывшей мы вообще никаких отношений не
поддерживали, но она периодически так же попадала в кадр, и я не
мог не заметить, что в свои 70 выглядит Ирина едва ли не лучше, чем
когда уезжала в Канаду. Ведь каждую фотку не отфотошопишь, тем
более, когда ещё и парочка видео с ней имеются.
Так что последние пятнадцать лет я куковал в двухкомнатной
квартире в одиночестве. Гулять с окончательно разболевшейся к
старости ногой можно было только с палочкой, и то с трудом. Сил
хватало дойти только до магазина и аптеки, благо что и то, и другое
находилось под боком. Тем более на ходу мой «Волчок», как я называл
своё детище немецкого автопрома, он-то как раз и пригодился, когда
нужно было ехать на встречу за город.
На пенсии совсем пропасть от скуки не давал компьютер, хоть
какое-никакое окно в мир. Да и в танки иногда поигрывал, затянула
меня эта игра. Компьютер у меня в городе вообще появился одним из
первых, всё-таки по образованию я имел почти прямое к ним
отношение, неплохо разбирался, недаром в своё время стал директором
компьютерного центра, у истоков которого я и стоял. Был одним из
соучредителей, потом, правда, второй соучредитель выкупил мои
акции. Но за хорошие деньги, я остался не внакладе, к тому же
остался на должности директора. На пенсию я ушёл семь лет назад,
когда понял, что хождение с палочкой не способствует директорскому
статусу, да и оставшийся единственным владельцем акции Федя
Сумароков стал делать намёки, мол, не пора ли уже, Женя, того… Сам
же он планировал передать дело сыну, который пока ходил в моих
замах, но к 40 годам вроде как созрел для директорского кресла. Ну
и ладно, я и сам что-то начал уставать от работы, понял, что пора и
честь знать.