— Слушай, а ты, часом, не заболел? Ты смотри, нам болеть нельзя,
через полчаса автобус, у нас сегодня праздничная демонстрация.
— Праздничная? — переспросил я.
Вадик только хмыкнул, мотнув головой, мол, приколист, и
продолжил свои занятия с гантелями.
Я обвёл взглядом комнату. Да-а, всё то же самое, что было
когда-то в моей прежней жизни, включая чёрно-белую фотографию
Ларисы Мондрус на стене. Вадик в то… вернее, в это время, что
называется, фанател почему-то от этой певицы, а не от какой-нибудь
Аиды Ведищевой. Следом мой взгляд упал на настенный календарь,
демонстрировавший красную в буквальном смысле дату – 1 мая 1970
года.
— Сегодня что, 1 мая? — спросил я Вадика таким же тихим
голосом.
— О-о, брат, да ты и впрямь не в себе. Ну-ка, дай потрогаю.
Аккуратно положив гантели на пол, он подошёл к моей постели,
наклонился и прижал ладонь к моему лбу, при этом нахмурившись, как
обычно делала моя мама, когда вот так же пыталась определить, есть
у меня температура или нет. Подержав так с полминуты ладонь, Вадим
убрал её, пожав плечами:
— Вроде нет… Может, за градусником сходить?
— Не надо! Нет у меня температуры!
Я решительно откинул в сторону тонкое, вполне пригодное как раз
для такой, уже достаточно тёплой погоды, одеяло, и принял сидячее
положение. Голова слегка закружилась, но это чувство тут же прошло.
Автоматически сунул ступни в тапочки, словно только вчера вечером
снял их перед сном, а не было за моей спиной пятидесяти лет
постстуденческой жизни. Посмотрел вниз…
Бёдра, колени, икры – всё было будто не моим. А если точнее, эти
ноги могли принадлежать мне молодому, каковым я был полвека назад.
И, судя по родинке в виде маленького серпа над правой коленкой, эти
ноги всё же принадлежали мне. Посмотрел на свои руки… Крепкие, без
выступающих старческих вен, вон даже бицепсы выделяются, какие у
меня были в молодости. Волоски, как и на ногах, тёмные, а не
седые.
Какой-то затянувшийся бред с попаданием в собственное 21-летнее
тело, первокурсника кафедры «Электронные приборы» Евгения
Покровского. И, между прочим, этот день я хорошо помнил, потому что
именно сегодня, 1 мая 1970 года, получил перелом большой берцовой
кости, она неудачно срослась, после чего на всю оставшуюся жизнь со
мной осталась лёгкая хромота. И о выступлении на осеннем первенстве
студенческого добровольного спортивного общества «Буревестник»,
победа в котором открывала дорогу на зимний чемпионат СССР, тоже
пришлось забыть. В армии я не прекращал занятия боксом, становился
чемпионом Вооружённых Сил, а вернувшись на «гражданку» и поступив
на радиофак, стал выступать за «Буревестник». В финале прошлого
первенства мне не повезло, получил рассечение в первом раунде.
Несмотря на мои протесты и протесты моего секунданта – тренера
отделения единоборств факультета физического воспитания Уральского
политеха Семёна Лукича Казакова – врач турнира запретил продолжение
боя. А ведь соперник был вполне по зубам, парень из Краснодара
отнюдь не числился фаворитом того поединка. Но ему повезло, и как
победитель первенства СДСО он отправился представлять общество на
чемпионате СССР. Правда, ожидаемо дальше четвертьфинала не
прошёл.