- И сколько же времени вам будет нужно, чтобы сварить
антидот?
- Тр-и… - я очень вовремя спохватилась, - традиционно, все
специалисты берут стандартные анализы. И мне просто необходимо их
посмотреть, чтобы разобраться, чем вас отравили и какие
нейтрализаторы мы можем использовать.
- Три дня? часа? Три минуты? - насмехаясь задался вопросом
капитан, - еще ни разу вы не были так близки к провалу, госпожа
Сатор.
“Тридцать минут, болван” - посетовала про себя. Нужно срочно
брать себя в руки, расслабляться нельзя вообще. За бодро шагающим
куда-то мужчиной отправилась следом, будто темный
дух-преследователь. Ректор же выглядел отвратительно довольным,
словно его великий Оп облагодетельствовал. Осмыслить чужую радость
даже не пыталась: ничто не тешит самолюбие разведчика так сильно,
как чужой провал. Хоть и не состоявшийся.
Пока я раздумывала, почему капитан Мурес не прибег к силовым
воздействиям в адрес моей персоны, мы начали спускаться в какой-то
подвал. Чем ниже уходила лестница, тем сильнее волнами накатывала
паника. В какой-то момент Табурет в весьма требовательной манере
высказался:
- Только давайте без обмороков, госпожа Сатор. Вы так шумно и
нервно дышите, что даже умудряетесь действовать мне на нервы.
Сегодня так и быть пыток не будет, только алхимическая
лаборатория.
- Увы, не могу обещать вам того же. Зельеварение, знаете ли, без
пыток над подопытным неэффективно, - злорадно пообещала я.
И гордо обогнув капитана, замершего от моей дерзости ледяной
глыбой, прошла в просторную комнату с кучей склянок, котлов и
прочей утварью. На меня тут же набросился сухонький старичок, даже,
кажется, ниже меня ростом:
- Посторонним вход запрещен! - белые густые брови оживленно
задвигались, привлекая все мое внимание, - деточка, вы что тут
забыли?
Несмотря на весьма грозные интонации и ворчливый вид, от деда
прям веяло душевным теплом и зашкаливающей бодростью. Этот
сухофрукт с плешиной на голове фору даст кому угодно.
- Без паники, Калат, эта деточка - та самая отравительница, -
без тени сомнения заявил вошедший вслед за мной табурет.
Что же, должна признать, тактику давления он выбрал идеальную. А уж
добавив туда это уничижительное во всех смыслах обращение, ректор
перешел ту грань, после которой меня покидает здравый смысл.
- Капитан Мурес не прекращает меня обвинять в этом, а я всего
лишь хочу помочь, - благодушие так и прет, - господин Калат,
верно?