- Ладно. Твоя взяла, - отступила она
ещё на шаг, пытаясь взять под контроль собственные эмоции. –
Точнее, раз уж вы разбудили меня, ваше величество, не соблаговолите
ли выйти из моей спальни? Это неприлично.
Адайн широко улыбнулся, видимо
иронизируя мысленно над тем, как вовремя Лика вспомнила о
приличиях.
«Да и к хосу его. Пусть думает всё,
что хочет. Он меня в таких ситуациях и состояниях видел, что я уже
никогда не стану для него сосредоточием мудрости и
добродетелей».
- С возвращением, ваше величество, -
слегка согнулся драконий король, исполняя изящный поклон.
«Даже ногу вперёд выставил».
Лика по привычке хотела присесть в
реверансе, однако вовремя вспомнила, как приветствовали равных её
венценосные родители – едва заметным кивком, выражая взглядом
глубокое уважение.
Вряд ли у Лики получилось бы проявить
уважение к Адайну – слишком уж злилась на него.
«Но ничего – натренируюсь».
- Ваше величество, - кивнула она,
стараясь выглядеть как можно более беспристрастной.
Адайн с лёгкостью поддержал эту
игру:
- До скорой встречи в Храме
Прайнарры. Ужасно, что повод настолько прискорбный. Соболезную,
ваше величество, - он отвесил короткий прощальный поклон.
«Засунь свою скорбь знаешь куда?!» -
хотелось выкрикнуть Лике. Но она промолчала. В конце концов, она
королева, к тому же сегодня ей сотню раз скажут нечто подобное, и
она должна выдержать всех лицемеров, сохранив лицо.
«Ради них,» - к горлу подкатил комок.
– «И ещё… никто больше не увидит, как я рыдаю».
Проглотив и слёзы, и обиду она
произнесла:
- До встречи, ваше величество.
И он ушёл.
Глядя вслед удаляющемуся из комнаты
королю драконов, Лика почему-то вспомнила о своих бесплодных
попытках его очаровать и вдруг отчётливо поняла: она не добьётся
его уважения. Никогда не станет для него выдающейся личностью.
Никогда не превратится в королеву, достойную Ардара.
«Остаётся положиться на его
благородство и на намерение Грайгцура действовать лишь во благо
народов наших королевств».
Прошло пять лет
Когда её полностью подготовили к
балу, Ликария вышла на балкон.
В Ардаре в это время начиналась зима
– по утрам замерзали лужи, и деревья скидывали последние листья, а
здесь в Мадхаве лето, казалось, обосновалось навсегда. Не даром
только ленивый не воспел в стихах и картинах знойные южные ночи,
опасные джунгли и небо, словно сшитое из чёрного бархата, по
которому рассыпали охапками бриллианты звёзд.