Конечно, теперь она отлично понимала,
на что он рассчитывал: что она размякнет, расплачется, расскажет
ему всё, всхлипывая и краснея, он подержит её за ручку, объясняя,
почему им не суждено быть вместе, может даже вытрет пару слезинок с
её щёк, она поплачет ещё, облегчит свою душу, он попросит её впредь
быть осмотрительней с выбором объекта чувств, она вздохнёт, он
улыбнётся и пообещает стать для неё другом, и они вернутся на
поляну, вольются в придворную жизнь, где она вынуждена будет
держать лицо и соблюдать этикет, потом она немного погрустит – пару
дней – а когда он уедет, всё пройдёт, рассеется, как туман, и через
10 лет она будет с улыбкой вспоминать о первой любви.
А он забудет о ней в тот же день.
- Ну уж нет, - Лика поднялась с софы
и подошла к зеркалу.
Вглядываясь в собственные лихорадочно
блестящие глаза, она пыталась понять, что, хос побери, с ней
происходит? Почему она, прекрасно понимая природу драконьей
привязанности – весьма отличающейся от человеческой, - даже мысли
не может допустить, что её мужем станет кто-то другой?
А ответ был прост:
- Просто это не влюблённость. Я
полюбила… По-настоящему, - это осознание настолько поразило Лику,
что казалось, будто в комнату ворвался вихрь, его мощный воздушный
поток подхватил её и закружил под самым потолком.
Однако мало просто мечтать, надо было
действовать. Поэтому быстро переодевшись, Лика вернулась в сад.
Дракона там не было. И до самого позднего вечера Адайн больше не
появлялся, но остаток дня принцесса провела с окрыляющим ощущением
всемогущества – она любила… и была готова на всё ради этой
любви.
Поздним вечером, перед самым сном
Лика выбралась из своей комнаты и прокралась в покои родителей.
Стражей уже давно не удивляли ночные
походы принцессы в королевское крыло. Это в детстве подобные
вылазки были строго запрещены. Но однажды в замке появились ещё две
принцессы, и Лика начала буквально ревновать собственную матушку к
двум «новым дочкам».
Не зная, как доказать
исключительность своих материнских чувств, королева Блодвен в
сердцах приказала снять запрет на выход из личных покоев в ночное
время. Правда, только для собственной дочери. И сначала Лика этим
злоупотребляла, пока не подросла, и не поняла беспочвенность своих
страхов. Да и перед принцессами-подружками в какой-то момент стало
стыдно – они-то, разлучённые с родителями, подобной привилегии не
имели. Однако с тех пор принцесса Ликария, нет-нет, да и
оказывалась в ночное время перед дверями личных покоев их
величеств.