Храм четырех богов был скрыт от глаз смертных. Только избранные
знали сюда дорогу. И их было немного. На вид это был обычный
старинный замок, каких много в мире Тэгерайс. Но полог невидимости
хорошо защищал дом богов.
Раздался звук ударившейся о каменную стену двери, и в помещение
вошел сумеречный бог. Прошелся ненавидящим взглядом по своим
братьям и остановился на Харте.
- Ты… - он стал надвигаться подобно грозовой туче на сидящего за
идеально круглым столом бога любви. – Ты сукин сын…
Харт медленно поднялся со своего места и спокойно посмотрел в
глаза своего брата. Они все были одного роста и даже чем-то похожи
друг на друга. Но вот в отличие от сумеречного бога Харт был
носителем не черного цвета волос, а белого.
- Я просто немного помог, - спокойным голосом произнес бог
любви.
- Ты подсунул им эти книжонки! – Саа бросил на стол две
книги.
- Допустим, и что? – так же спокойно продолжил Харт. – Я имел
право им помочь.
- Имел, - это слово сумеречный бог чуть ли не выплюнул. –
Захотел поиграть по крупному, братец?
- В смысле? – насторожился хозяин амуров.
- Хватит! – Иир повернулся в сторону говоривших, прекращая
созерцать бушующее за окном замка море. – Саа, ты переходишь все
границы. Ты хотя бы понимаешь, чем тебе это грозит?
- О да, - оскалился сумеречный бог. – У меня было десять лет это
понять.
- То есть ты будешь продолжать свои игры? – спросил бог всех
стихий.
- А ты догадливый, - бросил напоследок Саа и стремительно вышел
из просторного помещения.
- Харт, а я вот одного понять не могу, - протянул до сих пор
сидящий за круглым столом Эль. – С чего вдруг ты стал помогать
магам? Зачем ты пихнул эти книги, - за этими словами последовал
кивок головы в сторону двух лежащих на столе книг, - некоему
Хартену.
- А мне фамилия его понравилась, - подмигнул брату бог любви и
снова стал смотреть в хрустальный шар.
К Институтам мы подъехали, когда солнце уже основательно
припекало. Томас как всегда первым вышел из кареты и помог мне
спуститься с подножки на землю. Предлагал донести сумку хотя бы до
главного входа в Институт благородных магесс, но я отказалась. Том
недовольно нахмурился, но настаивать не стал. Упрямый. Думает, что
я не видела, как он украдкой с самого начала пути массировал шею. А
ведь это верный признак того, что у моего друга болит голова. И не
просто болит, а раскалывается. Все же мы не один год знаем друг
друга, и его привычки и повадки у меня было время изучить очень
хорошо. Поэтому-то я и отказалась от его помощи. Стала бы в
открытую проявлять заботу, дошло бы до ссоры.