Вообще в последнее время он часто мучился с головной болью. И
это мне не нравилось. Пыталась его уговорить вызвать лекаря, но
Томас упирался и в никакую не хотел слушать мои доводы. Благо, что
мои настойки и отвары принимал исправно. Объясняя такую
покладистость тем, что в отличие от этих так называемых лекарей, он
мне доверяет. Ага, доверяет. Видела я пару раз, как он выливал
принесенный мной отвар из окна. А когда я его поймала с поличным,
объяснил свой поступок тем, что эту кислятину невыносимую пить не
будет. Ну прямо дите малое. Пришлось добавлять еще пару
компонентов, чтобы изменить вкус лекарственного напитка. И именно с
того момента он таки да, пил мои настойки и отвары.
О наших взаимоотношениях мы не разговаривали. Вообще делали вид,
что ничего не произошло. Хотя оба и понимали, что то, что случилось
у стены Институтов нельзя назвать «ничего». Это очень даже «чего».
И вот стоило мне в очередной раз вспомнить его поцелуй, как щеки
начинали пылать, да и руки мелко подрагивали. Боги, как же мне было
стыдно! Перед ним, что не смогла сдержаться и повела себя столь
развязно. Перед собой, потому что допустила подобное. Я ведь не
глупая и прекрасно понимала, что он более не рассматривает меня как
сестру или подругу. И это меня пугало. Сложно было представить
себя… рядом с ним. Нет, внешне я не считала его непривлекательным
для девушек, но… Вся соль в том, что это Томас. Он всегда был для
меня не больше, чем брат. Да, именно братом я его и воспринимала.
До того злосчастного поцелуя, который перевернул все мои мысли.
Теперь уже я не могла на него смотреть просто как на друга. Хотя
еще раз повторюсь: мы оба старательно делали вид, что то, что
произошло, всего лишь ошибка. Просто нам надо было обоим на тот
момент чувствовать себя кому-то нужными. Бред? Допустим. Не буду
спорить. Зато так проще. Не могу я сейчас представить себя рядом с
Хартеном в роли его девушки. У меня еще есть одна огромная проблема
по имени Эрик.
За все лето от него (стоит ли удивляться) не пришло ни одного
письма. Мне так хотелось, чтобы он уже в открытую оповестил меня о
том, что обручен, что я в последнюю неделю каникул просто не
находила себе места от злости. Ничего, нам все равно придется
встретиться на занятиях. Правда сидеть с ним за одной партой я уже
не буду. Но вот возможность посмотреть на то, как он будет себя
вести после своего обручения, несказанно радовала. Да я злорадная.
Но он сам напросился. Да еще, если честно, было любопытно, как он
поставит меня в известность о столь радостном событии в своей
жизни.