Так я и ответил.
— И если руководство... руководство шахматной федерации попросит
вас целенаправленно играть на ничью, вы согласны исполнить эту
просьбу?
— Не вижу препятствий.
— Тогда первый пункт считаю выполненным. Всего хорошего, Михаил
Владленович, желаю успеха, — старичок встал со стула. Оказался он
росту маленького, метр пятьдесят пять, не выше. Тритьяков и
Миколчук дернулись было встать, но под взглядом старичка
удержались. Старичок неспешно, прихрамывая на левую ногу, ушел. Не
через большую дверь, в которую вошел я, а маленькую, на
противоположной стороне помещения. Куда она вела, я не знал. В
комнату отдыха? Возможно. Старичку, теперь я понял, было около
девяноста.
Кто же это такой, старичок-то? Вовсе не Партком Парткомыч.
Отнюдь нет.
После его ухода полковник и генерал вздохнули свободно, полной
грудью. Буквально, да. До этого дышали тихонько, как мыши под
веником, а теперь что, теперь не страшно.
А было страшно? Генералу? Полковнику? Нет, конечно. Ну,
чуть-чуть. Как страшно любому человеку рядом со снарядом времён
Великой Отечественной, снарядом, найденном во время рытья котлована
для нового дома. Оно хоть и наш, снаряд, и времени много прошло, а
ну, как рванёт?
Но пронесло. Можно перевести дух.
— Вот так, Михаил Владленович. Переходим ко второму пункту —
сказал Тритьяков с подъёмом. — Вам приходится частенько бывать в
Москве, не так ли?
— Ну... да, пожалуй.
— Не тяжело? Туда-сюда, туда-сюда?
— Нет, не очень. У нас хороший поезд. Вечером выехал, утром
приехал.
— Поезд да, конечно. «Черноземье». Сам на нём не раз ездил. Но
это все-таки время, хлопоты. Да и здесь, в Москве...
Гостиницы...
— В Москве прекрасные гостиницы, — сказал я.
— Не спорю, вы у нас известный москвич. Михаил Владленович
частенько останавливается в «Москве», — пояснил он Миколчуку. Будто
тот не знает: я ведь бронирую гостиницу через Спорткомитет.
Впрочем, последнее время — напрямую. Наладил личные контакты с
администрацией. Подписка на «Поиск», заграничные пустячки... Да я и
сам потихоньку стал достопримечательностью «Москвы», и посетители
ресторана искали глазами столик, за которым я нередко принимал
гостей. Как же, победитель Фишера!
— Но гостиница хорошо, а свой дом лучше, — продолжил генерал. —
Принято решение: вам, трехкратному чемпиону, выделить квартиру в
Москве.