В деревне, которая раскинулась вокруг крепости ярла Олафа, стояла церковь. Мать Сигурда, Хильда, веровала в Огненного Бога и каждую неделю по много часов просиживала за молитвой. Но покуда Хильда молилась своему богу, дети её оставались предоставлены сами себе — либо играли в воинские игры и учились рубиться насмерть, либо слушали сказки старой Магды, которая некогда носила совсем другое имя.
Так и вышло, что Сигурд и его братья куда больше знали об эльфах и троллях, чем об ангелах и грехах, и веровали больше в старых богов.
Заметив, что Сигурд, старший и любимый сын, всё чаще сидит в одиночестве и смотрит на горизонт, Олаф решил, что пришла пора ему отправиться в первый поход. Сам он давно уже не покидал стен крепости, но теперь решил снова собрать дружину, приказал строить драккары — всего их было пять, по одному на каждого из сыновей и один для него самого. Вместе отправились воины на запад, чтобы долгие месяцы провести в море. Все пятеро вернулись на северное побережье живыми, но каждый обзавёлся шрамами и много нового узнал о мире. И самыми яростными воинами показали себя Сигурд и Вирм.
В дальнем странствии Сигурд почти забыл о своём недолгом видении, и всё же даже там, когда берег тонул в тумане и казалось, что драккар плывёт по ту сторону миров, во сне он видел тёмные, как туман над морем, глаза, алые как кровь, губы, и чёрные, как смоль, кудри эльфийского всадника. И там, на далёких западных берегах, он поклялся, что не коснётся ни женщины, ни девушки, кроме той одной, что виделась ему во снах.
Наступила осень, и драккары снова пристали к берегу. Потянулись долгие холодные дни, скрашенные лишь пирами, да охотой. На одном из таких пиров случилось несчастье — один из воинов Олафа стал сватать за Сигурда свою сестру. Сигурд наотрез отказался продолжать разговор. Тогда Моран, как звали того воина, бросился на него.
Сигурд к тому времени уже знал вкус крови — не только звериной, но и человечьей. Он, не раздумывая, выхватил секиру и ударил наотмашь. Череп Морана раскололся от мощного удара. Гости замерли, глядя на то, как медленно оседает на пол тело могучего воина. Глядел на это и Сигурд. Там, на восточных берегах, крови было так много, что он как будто вовсе не ощущал её запаха. Он рубил и сёк, не думая о том, что будет через мгновение.