Впечатлений и эмоций от происходящего было так много, что большинство солдат тут же принялось писать письма родным и близким с подробным описанием увиденного.
– Слышь, а как правильно пишется слово «дорога»? Через «а» или «о»? «Дарога» или «дорога»? – обратился к соседу по парте рядовой Вилюм.
– Зачем тебе?
– Да хочу написать родителям, как ехать сюда. Ты знаешь, как пользоваться метро? Можешь помочь мне написать, как сюда добираться?
– Я сам не знаю. Сам в первый раз метро увидел. И родители у меня никогда не были в таком большом городе, как Москва. Не знаю, как они смогут разобраться, как сюда доехать.
– Вот он, наверное, знает! – посмотрел на меня Вилюм. – Ох, ни черта себе, сколько он накатал уже!
– Ты что, все подряд описываешь? Даже как в туалет ходишь, что ли описываешь? – засмеялись надо мной ребята.
– Нет, просто впечатлений очень много! – оправдывался я.
– На две страницы накатал! А я не могу даже полстранички написать. Не знаю, что еще написать родным – сокрушался рядовой Терентьев.
Первый день в армии подходил к концу. Мы сходили на ужин в столовую строем, подшили воротнички, поиграли в настольные игры, посмотрели последний новости и померзли на вечерней поверке на плацу. Наконец, приняв вечерний туалет и уложив форму на табуретки, как нас учили сержанты и ефрейторы, мы легли спать.
Нереальность происходящего не давала мне покоя. Мне не верилось, что я в армии, что я лежу в армейской койке, вокруг меня добрых шесть десятков таких же, как я молодых солдат, я нахожусь вдали от дома и ближайший год должен прожить тут. У меня уже есть армейская форма и эти портянки. Есть эти смешные кальсоны с дыркой между ног, но зато нет привычных носков и трусов. Господи, как это непривычно все!
– Рота, отбой! – прокричал дневальный со своей тумбочки. Дежурный по роте выключил свет в расположении, и мы все погрузились в темноту.
Не верится! Этого не может быть! Это сон! Это все происходит не со мной! Ну не может этого быть! Еще вчера я был в Воронеже, еще неделю тому назад я ходил на работу, у меня была совсем другая жизнь. А теперь я слышу «Рота, отбой!», теперь я военный. Не верится! Нет, это все существует только в моем воображении! Кто-нибудь, ущипните меня!
Похоже, не один я мучился в эту первую ночь и никак не могу уснуть. Солдаты шептались и ворочались, периодически вызывая на себя гнев дежурного по роте. Через час сон все-таки поборол меня и я заснул.