Каждый раз, когда солдат получал посылку из дома, предварительно вскрытую старшиной, он доставал оттуда все деликатесы и нес их в первую очередь сержантам. Колбаса и сало, которыми сержанты иногда угощали солдат в столовой, были как раз из этих посылок. Особенно старались выслужиться перед сержантами наши ингуши. Хасан и Мавлей чуть ли не каждый вечер с сержантами ходили в чипок, как военные назвали небольшой магазинчик, который находился за пределами части в военном городке. Оттуда ингуши регулярно приносили большие пакеты с едой для сержантов.
До сегодняшнего дня дедовщину просто боялись. Но после слов Володина, многие солдаты увидели в дедовщине также и возможность в скором времени избавить себя от тяжелых армейских обязанностей.
С каждым днем количество работы для солдат увеличивалось. Свободного времени становилось все меньше и меньше, занятия по Уставу стали большой редкость. Осталась только ненавистная всеми молодыми солдатами строевая подготовка. Нас стали ставить в наряды не только по роте, но и в наряды, в которые ходили все солдаты части. Теперь каждые три дня солдаты роты молодого пополнения заступали в различные наряды. Каждый наряд длился по двадцать четыре часа, из которых в лучшем случае удавалось поспать только четыре, все же остальное время отвадилось на уборку, независимо от того, что это был за наряд: наряд дневальным по роте, рабочим в столовой, дневальным по КПП или наряд в шестое отделение. Все меньше и меньше мы видели в армии военное начало. Все меньше и меньше мы чувствовали себя настоящими военными и солдатами. Все больше и больше мы чувствовали себя крепостными, у которых есть только одно право и обязанность в жизни – это работа. И самой унизительной и тяжелой работой в армии оказалась постоянная уборка. Солдаты должны каждый день с утра до вечера следить за порядком в части: равнять кровати, убираться в казарме, убирать снег на территории, мыть посуду в столовой и неустанно следить, чтобы при этом внешний вид соответствовал уставу, чтобы был чистый подворотничок, бритый затылок и начищенные до блеска армейские сапоги и бляха. В любой момент, офицер или сержант могли тебе сделать замечание за ненадлежащий внешний вид и наградить нарядом на работы вне очереди. Иллюзии первых дней о том, что мы будем в армии служить родине улетучились. Теперь каждый из нас понимал, что в армии мы просто обслуживающий персонал у офицеров, бесправный и поставленный в положение рабов. Теперь все мы хотели только одного, чтобы это все поскорее закончилось.