Малика захватили в плен, пытали и ослепили, а затем задушили
тетивой лука. После чего Масуд провозгласил себя новым султаном
Конии. Он жаждал еще большей власти и ради нее был готов на все.
Масуд объединялся с врагами, убивал родственников и постоянно
присоединял к султанату новые территории. Старший сын Кылыч-Арслана
шел к заветной цели, сметая любые преграды, считал Арапа угрозой, и
добился, чего хотел. В конце концов, потерпев несколько поражений,
Масуд смог победить брата и Арапу пришлось спасаться в землях
христиан, где он до дна испил полную унижений горькую чашу
изгнанника.
Император Мануил Комнин приютил беглеца, но не собирался давать
ему денег и воинов, а только обещал помощь в будущем. И в то время
Арап потерял надежду. Нарушая заветы пророка, он стал употреблять
вино, а затем, в поисках запретных удовольствий, отправлялся
бродить по самым злачным местам Константинополя. Потомок
прославленных воинов опустил руки и уже был готов сдаться.
Однако неожиданно его навестил странный гость – дервиш,
седобородый смуглый старик в потрепанной черной одежде и такого же
цвета чалме. Бродяга назвал себя Касимом из Хорезма и сказал, что
является учеником мудрого мистика и богослова Абу Хамида
аль-Газали. По его словам, он странствовал по свету много лет,
распространял учение пророка Мухаммеда среди неверных, учился и
лечил людей. Касим посетил лагерь Арапа невдалеке от столицы ромеев
без приглашения и заявил, что желает немедленно видеть султана. И в
голосе дервиша было столько силы и уверенности, что стража не стала
его останавливать, ибо никто об этом просто не подумал. И каково же
было удивление беглого правителя Метилены, когда он с трудом
оторвал от подушки похмельную голову, открыл опухшие глаза и
обнаружил рядом сурового дервиша с тяжелым посохом в руках.
Конечно же, Арап попытался вскочить и позвать телохранителей. Но
его горло исторгло неразборчивый хрип, ноги подкосились, а голова
заболела так, словно из нее пыталась вырваться наружу стая бесов.
Поэтому он снова упал на ложе. И ему казалось, что сейчас он умрет,
слишком сильным было похмелье. Однако на его лоб опустилась
прохладная ладонь дервиша, который под нос зашептал неразборчивую
молитву, и вскоре пришло облегчение. Арап смог адекватно мыслить и
сообразил, что старик не убийца и не враг. После чего бывший
правитель Метилены привел себя в порядок. Прогнал немногочисленных
придворных, которые последовали за ним в изгнание, и приказал
никого к нему не пропускать. Он остался с бродячим суфием один на
один в своем шатре и беседовал с ним остаток дня, ночь и следующее
утро.