Она посмотрела на него с намёком,
что кое-кто тут заврался, но если он настаивает, то она поддержит,
ей не сложно, и указала глазами наверх:
— Мне надо за ними подняться,
подождёшь две минуты?
— Да, конечно, — он посмотрел на
часы, ахнул и завопил задушенным шёпотом: — Блин, я везде
опоздал!!! Две минуты отменяются, я через минуту должен быть не
здесь! Так... Так, — он быстро ощупал свои карманы, пытаясь
вспомнить, в какой он одежде и какие у него с собой вещи, указал
пальцем на дверь за спиной Эльви: — Зайди, и я зайду, я под небом
не могу телепортироваться.
Она округлила глаза, но дверь
открыла, Барт подтолкнул её внутрь, зашёл следом, сказал чётко, как
доклад:
— Я смогу прийти за конспектом через
два часа, ты будешь здесь?
— Да.
— Отлично. Спасибо за прогулку,
прости за проблемы, я убежал, но я вернусь, счастливо, пока, —
быстро поцеловал её в щёку и телепортировался в мастерскую своего
учителя по артефактам.
В мастерской было светло, тепло и
красиво, на чистом полу стояла новая мебель, на ровных стенах ярко
горели изящные светильники, за столом сидел хорошо одетый наставник
и нервно постукивал по полу каблуком, глядя на напольные часы. А у
входа стоял Барт и потихоньку осознавал, что он сделал.
В груди как будто кто-то жил, кто-то
безумный, кто разливал по коже кислоту и бросался на рёбра, вопя и
пиная всё вокруг. Наставник посмотрел на Барта, уже готовясь
сделать замечание, но увидел его лицо и не стал, а просто
вопросительно приподнял брови, ожидая объяснений. Барт не мог их
дать даже себе.
— Извините, — прохрипел он, — я на
минуточку отойду.
Наставник кивнул, Барт схватился за
голову и телепортировался туда, откуда только что ушёл. В подъезде
была непроглядная темень, никаких одногруппниц не наблюдалось. Но
он мог телепортироваться непосредственно к Эльвине, с наводкой на
личность, а не место, и уже приготовился это сделать, когда
задумался над следующим шагом — допустим, он перед ней появится. И
что скажет? А если она пришла домой и сразу разделась?
От этой картины мысли окончательно
бросились врассыпную, он ничего не понимал, паниковал и уже начинал
задыхаться, как в незапамятные времена на открытом пространстве, от
чего приходил в ещё больший ужас — такого с ним уже лет пять не
случалось. А потом в голову пришла единственная связная мысль, за
которую он схватился, как утопающий за соломинку — надо пойти к
единственному человеку, который его не обстебёт, и может быть даже
поможет. Он телепортировался к Вере.