— Чего? — Барт отложил амулет,
который до этого ремонтировал, и сосредоточил всё внимание на
Двейне, даже развернулся к нему. Двейн встал, подошёл к двери,
выглянул в коридор, в одну сторону, потом в другую, закрыл дверь,
развернулся к Барту и шёпотом сказал с серьёзностью психа:
— Меня приняли в семью Кан,
полностью.
— Это как? По древним правилам, что
ли? — у Барта глаза потихоньку лезли на лоб, Двейн выглядел так,
как будто слегка не в себе, но улыбался:
— Да ну, какие правила... По
правилам там всё очень сложно — нужен ритуал, угощения для духов,
старшая женщина должна записать имя в семейную книгу, потом вышить
в свитке, старший мужчина должен эту книгу закрыть и у вышивки
свитка нить обрезать, потом праздник с выпивкой. Но ты же знаешь
госпожу, и знаешь, что она делает с Шеном... Она догадалась, что мы
родственники, уже давно, а сегодня мне торт подписала с фамилией, и
Шену сказала, что надо добавить второй иероглиф, и тут же придумала
его. И написала, — он кивнул на торт, Барт посмотрел туда, но
ничего не понял — он не читал иероглифы. Двейн продолжил: — А Шен
обвёл и вручил мне, и братом меня назвал.
— И?
Для Барта это казалось игрой
какой-то, Вера и похлеще что-то могла сотворить, это ничего не
значило. Но, судя по лицу Двейна, не для Двейна. Он посмотрел Барту
в глаза, с той нервной досадой, которая всегда означала, что он не
знает нужного слова на карнском, потом нашёл подходящее и
сказал:
— Знаешь... Можешь назвать меня
больным и странным, но я чувствую.
— Что?
— Что-то. Это было оно. Ритуалы —
это не магия, это просто красивое оформление для значимых поступков
и решений. Когда ребёнок рождается в семье, его называет мать, а
пуповину перерезает отец, старшая женщина семьи принимает его и
приветствует, называя по имени и приглашая здесь жить и есть, а
старший мужчина обещает содержать и защищать, это основа. А ритуал
уже наложился на это, просто оформление такое. Шен мне обещал
защиту уже давно, мне было девять лет. Предложил меня содержать
он... по-моему, когда мне было девятнадцать, я точно не помню. И
имя мне дал он, но оно короткое, детское. А теперь госпожа меня
назвала полным именем, причём, с фамилией, пригласила за стол и
написала моё имя, а он обвёл... В общем, это полный список, всё,
последний пункт выполнен. Теперь я должен пойти туда.