— Куда?
— Во дворец. И сделать праздник,
хотя бы символический. Пойдёшь со мной?
Барт вообще окончательно ничего не
понимал, но что-то в Двейне было такое, что заставляло вставать
дыбом волосы на затылке, и он хотел с ним пойти, вообще не важно,
куда, и что они там будут делать. Но ответил с осторожностью:
— Я там зачем? Меня-то в семью не
приняли.
— Ещё примут.
— Ага, пять лет уже принимают, —
фыркнул Барт, Двейн посмотрел на него как на щегла:
— Я двадцать лет ждал.
— Ладно, я схожу с тобой, — он
поднял ладони, развернулся к своей работе, убрал артефакт в коробку
и закрыл её, отодвинул на край стола. Встал и сказал с шутливым
наездом: — Признайся, тебе просто нужен телепортист?
Двейн усмехнулся с лёгкой
издёвкой:
— У каждого свои сильные стороны. Я,
например, умею клянчить торт. Хочешь, научу?
Барт уже собрался ответить
что-нибудь ехидное, когда открылась дверь и заглянул красный от
возмущения Ричард, с порога вопя:
— Если этот узкоглазый ЧиКай не
явится сюда сию же грёбаную минуту, я подниму ему его грёбаный
процент! Ты! Иди и скажи ему, я возьму его грёбаную тай-бу и засуну
его козе в такое место, куда его, судя по всему, засосало к чертям
собачим, и пусть она ему там играет, и зарабатывает этим ему на
пропитание, когда я брошу его одного наедине с грёбаными всюду
драными котировками! Иди! И принеси мне вот это, что у тебя на
столе стоит, быстро! Я тогда его прощу, может быть, и процент
поднимать не буду... А что это? Пахнет вкусно, — Ричи подошёл
ближе, Двейн ровно сказал Барту:
— Охраняй мой торт, если кто-то
попытается тронуть — убивай, я заплачу, — и вышел из комнаты, как
бы не заметив стоящего в проходе Ричи и как бы случайно толкнув
плечом. Барт поставил вокруг торта самый эффектный сияющий
радужными молниями щит и широко улыбнулся Ричарду.
Ричи скорчил рожу, хлопнул дверью и
ушёл.
***
Когда Двейн вернулся, Барт уже
закончил с работой и занимался своими делами по учёбе, иногда
поглядывая на торт Двейна и мечтая о том прекрасном моменте, когда
Двейн его будет этим прекрасным тортом угощать, слюни текли
рекой.
Когда Двейн пришёл, Барт сначала
радостно закрыл тетрадь, и только потом посмотрел на Двейна,
который выглядел странно — он остановился у двери, закрыв её и как
будто задумавшись, с лицом происходило что-то странное. Барт вообще
сложно распознавал выражения его лица, у него была нетипичная для
карнцев мимика, варианты «сосредоточенный», «злой» и «убитый горем»
выглядели практически одинаково, что-то такое хмурое и погружённое
в себя. Сейчас у него на лице было это всё, плюс непонятная ничего
не понимающая улыбка, Барт тихо прочистил горло и спросил: