– Я! – Испуганно отозвался он.
– Займитесь обустройством временной стоянки. И подайте уже
сигнал первой пятёрке.
– Так точно! – Уже активнее ответил сержант и стал в быстром
темпе отдавать привычные распоряжения. У нас примерно пол часа до
подхода колонны. После этого я планирую объединить пятёрки и уже
единой группой двинуться дальше. Меня вновь окружила суета, на сей
раз уже бытовая. Первым делом Фёдор поручил разжечь огонь. Это
правильно – всё ж таки уже почти полдень, а без горячего в обед
никак нельзя. Небольшое количество крупы и скудненький даже по
местным меркам суповой набор имел при себе каждый гвардеец. Ничего
лишнего: соль, вяленое мясо, горстка крупы и сушёные либо плотно
завёрнутые подальше от быстрой порчи овощи. Получившееся в итоге
блюдо не шло ни в какое сравнение с приготовленным из свежих
продуктов аналогом, однако по сравнению с привычным рационом других
солдат подобное претендовало на все Мишленовские звёзды мира. Тем
более таковых тут ещё и нет. Да и какой вообще полевой лагерь без
огня? Даже если лагерь этот рассчитан на от силы пол часа
стоянки.
Идея подачи сигнала была, пожалуй, моей гордостью. Вот как раз
Фёдор стал заряжать в свой самострел «особливый сигнальный болт».
Ничего сверхъестественного в нём не было: фактически это был
небольшой туго завязанный мешочек из жёсткой кожи, наполненный
порохом и вставленным фитилём, плотно приклеенным воском, конец
которого на всякий случай был щедро пропитан горючей смесью. Расход
порошка победы на выстрел был невелик, но эффективность и
эффектность применения была на уровне. Ночью в целях конспирации и
экономии можно обойтись и простыми зажигательными, а вот в ясную
погоду подобное может и не прокатить. Всё ж таки заметить на фоне
голубого неба небольшой жёлтый огонёк сложно, даже если будешь
намеренно вглядываться. А уж следящий за дорогой всадник и вовсе не
заприметит. Вот и остаётся полагаться на шумовой эффект вместо
визуального. Опасность преждевременного взрыва была минимальной,
потому как выстрел по моим строгим наказам производили
исключительно двое: один поджигает, другой тут же спускает тетиву.
Взведя арбалет и вложив в него тот самый «особливый» болт, Фёдор
направил его по направлению, в котором примерно находилась первая
пятёрка. Мурат же стоял рядом в полной готовности с тлеющей
деревяшкой в руках. Вот сержант кивнул и татарин медленно и
судорожно поднёс теплящийся огонёк к верёвочке фитиля. Тот
угрожающе зашипел и Фёдор нажал на спуск. Тяжёлый снаряд улетел и,
пролетя метров сто пятьдесят, глухо бухнул чёрным облачком. Я по
началу думал использовать подобные снаряды как некое подобие
разрывных, однако быстро отбросил эту идею – сигнальный болт
получался невероятно тяжёлым и имел абсолютно ужасную баллистику по
сравнению с обычным. Фёдор же тем временем заряжал второй такой же.
Возможно, это лишние растраты, но устав, так сказать, требует.
Первая «ракета» лишь привлекала внимание. А вторая, запускаемая
практически вертикально вверх, должна была показать пятёрке Елисея
точное направление, в котором они должны были двигаться. Второй
болт также улетел и уже преодолел свою пиковую точку, начав
снижаться. Но не тут-то было. Пороховой заряд, пусть с небольшой
задержкой, но всё-таки активировался. Отлично, сигнал подан, можно
и отдохнуть. Вот и не надо никаких посыльных. Два болта, меньше
сотни граммов пороха и у первой пятёрки есть наше примерное
местоположение. Через пятнадцать минут из-за холма показались шесть
всадников. Было ясно, что это Иван и пятёрка Елисея. Ясно это было
хотя бы потому, что на фоне средних силуэтов ясно выделялся
громила-блондин Бьёрн. Эх, этому парню куда-нибудь в силовики! Или
в учебку – рядовых гонять. А он вон – бедного мерина под своей
тушей мучает.