Глава
двенадцатая
Инвентаризация
Санкт-Петербург
14 февраля 1880 года
А надо знать, что нет дела, коего
устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее,
нежели замена старых порядков новыми.
(Н.Маккиавелли)
Конюхов (в.кн. Михаил
Николаевич)
До заседания Госсовета есть еще
немного времени. Сейчас мне положили на стол бумагу, Господи! В
какой мы все-таки заднице! Итак, как говорят бухгалтера – надо
посмотреть промежуточный счет. Почему я так цинично говорю? Неужели
меня не волнует трагедия дома Романовых? Не более чем трагедия
гибели десятков людей рядом с ними: слуг, охраны, случайных
посетителей, царедворцев. Все-таки я только частично великий князь,
большая часть моего сознания человека из времени, когда о потомках
Андрея Ивановича Кобылы[1] было известно
очень много. И никаких царебоженек – я профессиональный историк. А
потому все эти сказки про «добренького» царя-батюшку… А я ведь не
определился, что хочу от страны, куда и как ее поведу. Какая самая
большая проблема у любого (теоретически любого) монарха? Это его
команда –специалисты, черт бы их побрал, а самое главное, преданные
люди. Идеально – это наличие и того и другого в одном флаконе.
Потому как преданный дурак может наломать таких дров, что мало не
покажется. А что у меня по поводу команды? Есть в сохраненной
информации такие шкатулочки? Надо будет их подвигать на досуге –
лучше всего сегодня ночью. Говорят, что многие попаданцы умудряются
спать по три-четыре часа в сутки и при этом все успевать, в том
числе, восстановить силы. Пригодилось бы.
Самое сложное – это понять, на какие
политические силы мне придется опираться. Сейчас у меня в руках
исключительно консерваторы, партия контрреформаторов. Они достались
мне в наследство от покойного сына императора Александра
Александровича, который должен был стать Александром Третьим
Миротворцем. За время его правления Россия не вела ни одной войны,
и к череде кровопролитных конфликтов оказалась совершенно не
готова. Правление же Николая Второго оказалось катастрофой. Тем не
менее, это весьма влиятельная группа, которая уверена, что
либеральные реформы надо сворачивать. И я в числе их сторонников.
Не зря в моей реальности именно Александр Александрович сделал меня
главой государственного совета. Я был его человеком. Тут мое
назначение стало результатом давления на Александра Николаевича,
да, додавили брателлу… совсем додавили, в лепешку. Так… а что у нас
по другим группировкам? Либералы? Это мои противники. У них есть
свое знамя – Константин Николаевич, старший брат. Впрочем, все
почти осознают, что это выбор так себе, даже самые отъявленные
противоконсерваторы. К этой группе близка партия высокопоставленных
чиновников, обласканных Освободителем. Насколько я помню, после
смерти отца Александр III их всех скопом отправил в отставку.
Довольно грубо и непоследовательно поступил, нарушив все традиции.
Следующие группировки, которые я называю, по привычке, партиями:
проанглийская, профранцузская, тут не только масоны разных
направлений, тут и аристократические клубы, и кружки «по интересам»
при посольствах. Если проанглийская группа – тут все ясно, это
враги: тайные, явные и по глупости, то франкофилы – тут сложнее,
делать на них ставку? А к чему привел Россию союз с Францией? К
Мировой войне! А не опереться ли нам на германофилов? Эта
прогерманская партия не настолько влиятельна, но все-таки имеет
своих сторонников, даже в государственном совете. Так…
революционеры и террористы – это враги. И их придется искоренять.
Если идти дальше, то у нас национальные группировки, которые будут
добиваться своего: польские, финские горячие парни начнут
колобродить. Обязательно! Надо будет наводить порядок, причем не
стесняясь в средствах. Европа повопит – и перестанет. Куда ей,
старушке, деваться? А вот еврейский вопрос – серьезный, как и
сепаратизм окраин, которые спят и видят себя «национализировать». А
еще необходимо решать вопрос с староверами. Обязательно надо
решать, если помнить, сколько денег на революцию получили
большевики именно от них, слишком сильно аукуются России
последствия церковного Раскола. Отделить бы церковь от государства,
а государству перестать вмешиваться в дела церкви. Так дудки –
получить врага в лице церковников – это огромная глупость. Скажем
так, на лояльность церкви я, надеюсь, смогу положиться. А дальше? А
дальше посмотрим. Не могу планировать пока что на десятилетия
вперед. Мне бы этот годик пережить, чую я, непростым он будет,
непростым…