Никаких свидетелей, никаких следов на камерах слежения…. Ничего.
Я понимал, что работали профессионалы. Кто?
У меня было много врагов. И слишком мало времени.
Сначала я ждал, что мне позвонят с требованиями. Выкупа,
доли в компании, всю компанию… И я был готов отдать все, что у меня есть, лишь
бы вернули мне мою жену.
Да плевать я хотел, как это выглядело со стороны, мне давно
наплевать на эти сраные традиции!
Меня страшила неизвестность. Да, бл@дь, мне впервые было
по-настоящему страшно. Страшно не за то, что с ней могут сделать, надругаться
над моей девочкой, сделать ей больно…
Страшно, что я никогда ее больше не увижу.
Я готов был принять ее любой. Мне было плевать, что наша
семья будет обесчещена в глазах общества. Какое, нах@й общество??? Эти гребаные шакалы?
Я молился всем богам, которых только вспомнил в тот момент.
Я поклялся, что если найду мою Наташу, то никогда не откажусь от нее, что бы с
ней не случилось.
- За что ты наказываешь, а? – обращался я ко Всевышнему.
Хотя я-то прекрасно знал, за что. Но почему ЕЁ???
Чем больше проходило времени, тем больше я впадал в
бешенство, тем больше ярость в моей груди разрасталась черной дырой.
Я срывался на близких, ведь в тат злосчастный момент никого
из них не оказалось с ней рядом!
Они все были виноваты! Мать, сестра, тетки, ВСЕ!!!
***
Всю ночь я просидел возле дверей реанимации, где команда
профессионалов боролась за жизнь моей женщины.
От врачей я узнал все шокирующие подробности того, что вытворяли
с ее телом. Про ее душу я даже боялся представить…
На ее внутренней поверхности бедер были следы насилия,
множественные повреждения тканей, истощение и сильное обезвоживание организма.
Но даже по этой скудной информации было понятно, что за эти
десять дней Наталья пережила ад.
Но я поклялся, что как только она поправится, я никогда не
позволю кому бы то ни было вспомнить об этих десяти днях нашего ада. Чего бы
мне это не стоило, я заткну пасти любому. Я буду убивать всех, кто хоть раз
откроет рот.
Утром в больницу приехала Фатьма.
- Какие новости, Амир? – тихо спросила она, слегка тронув
мое плечо.
Кроме нее я никого из родных не подпускал к себе и к
Наталье. Но на нее я тоже был зол, но она моя мать. И она больна. Болезнь ее
никуда не делась, и, кажется, из-за этой истории, даже снова начала прогрессировать.