А вот потом, когда мы с Томом встретились лицом к лицу… После
пожара в Выручай-комнате, сражения, беготни по всему замку, смерти
Фреда и обрушившейся на меня каменной стены, разрушенной
Бомбардой, скажу откровенно, соображал я не очень хорошо.
Конечно, я понимал, что должен любыми путями выполнить распоряжение
профессора Дамблдора и уничтожить крестражи, но не обращать
внимания на бедственное положение союзников, ранения однокурсников,
проходить мимо нуждающихся в помощи друзей — это было неимоверно
сложно, даже с учётом того, что я знал, что так нужно. А уж
воспоминания Снейпа и вовсе предопределили каждый мой следующий
шаг. Я шёл на смерть с открытыми глазами. Что такое моя жизнь по
сравнению с жизнями Гермионы, Рона и всех остальных Уизли,
сокурсников и учителей, и даже незнакомых мне волшебников?..
Вот только встретили меня совсем не так, как я ожидал.
Во-первых, Волдеморт был один, во-вторых, вместо Авады в лоб, я
получил приглашение «присесть и послушать», в-третьих, Тёмный Лорд
был настроен доброжелательно, если это слово вообще к нему можно
применить. Палочки я лишился ещё на подходе к поляне, на которой
расположился Риддл, так что возразить мне было нечего… Но слушать
его лживые речи я всё равно не собирался, о чём и заявил в довольно
резкой форме. Он хмыкнул и вместо того, чтобы бессмысленно тратить
нервы и время на уговоры, просто обездвижил меня и ткнул головой в
Омут памяти. Гениальный ход на самом деле. Даже странно, что ему
раньше не пришло в голову поступить столь разумно, вместо
привычно-бессмысленных пафосных речей.
С первых же мгновений мне стало дурно. Как же я заблуждался!
Вовсе не Риддл обманывал меня, скорее уж лгали нам обоим, вдумчиво
стравливали, с любопытством учёных наблюдая за нашими
трепыханиями.
Вся моя жизнь была сплошным обманом. Ложью было всё: от любящих
Джеймса и Лили Поттер до необходимости умирать, чтобы уничтожить
находящийся во мне крестраж. От ненавидящего меня Снейпа до верных
друзей… Правдой было лишь пророчество, вернее, факт наличия
пророчества, потому что само оно звучало не так, как мне
сказали.
Первым воспоминанием в Омуте стала мольба непривычно молодого
Снейпа. Увидеть униженного профессора, на коленях просящего
сохранить жизнь моей матери, не было потрясением — я уже знал эту
часть истории от первоисточника. Но вот ответ Тёмного Лорда меня
поразил: