— О, мальчик, ты прелесть! — растроганно протянула Вальбурга,
поднося к глазам кружевной платочек. — Но разве вы уже решили, что
будете делать дальше? Каким бы отвратительным это мне ни казалось,
но, может, стоит ещё на некоторое время оставить дом магглолюбцам и
грязнокровкам? Возможно, вам удастся получить какую-то информацию?
Тогда перемещать меня в гостиную рано.
Спорить с этим мы не стали — леди Блэк была совершенно права, —
и, вернувшись в кухню, за вторым завтраком приступили к обсуждению
наших дальнейших планов.
* * *
Остаток дня мы посвятили разработке стратегии. Для начала Кричер
посоветовал переместиться в библиотеку на случай появления незваных
гостей. Мы так и сделали. Логичный совет, среди орденцев было не
много желающих тратить время на «пыльную макулатуру»
Первое время я помалкивал, предпочитая лишь слушать: что я знаю
о планировании? Но постепенно Пожиратели втянули меня в обсуждение.
Было непривычно чувствовать себя на равных. Никто не отмахивался от
моих вопросов, не ссылался на юный возраст, не говорил, что я
недостаточно умён, не затыкал мне рот универсальным «взрослые и без
твоих советов разберутся» — это было непривычно, но очень
приятно.
Невольно сравнивая нынешних друзей с гриффиндорцами и членами
Ордена Феникса, я поражался разнице. Начиная с Дурслей, запрещавших
мне лишний раз открывать рот, в Хогвартсе мои вопросы также не
приветствовались. Учителя отмахивались, считая, что мне ещё рано
знать что-то серьёзное, Дамблдор прямо говорил, что я слишком юн,
Рон и сам ничем не интересовался, а когда я спрашивал что-то про
жизнь волшебников, он практически высмеивал меня, то ли случайно,
то ли специально подчёркивая, что я маг лишь наполовину, а значит,
уступаю ему. Немного странно от того, кто не разделяет идеологию
Лорда и Пожирателей. Ну а Гермиона снисходительно улыбалась… Я семь
лет совершенно искренне называл её своей лучшей подругой и готов бы
умереть ради неё, но Мерлин свидетель, порой мне так хотелось
кулаком стереть с её лица это выражение превосходства!
От меня вечно скрывали информацию, как тайную, так и явную. О
происхождении, о родителях, о традициях и правилах поведения, о
деньгах… Может, где-то была и моя вина, кто мешал мне заняться
самообразованием? Но по большей части меня целенаправленно отлучали
от знаний и да, именно что мешали. Да Гермиона мне не разрешала
читать даже «Бытовые чары», требуя написать домашнее задание и
подготовиться к следующему уроку Зельеварения, раз потянуло к
знаниям. И ведь знала, — не могла не знать, — что это моментально
отобьёт у меня желание учиться! А через пару дней, когда я посетил
библиотеку в одиночестве, рассчитывая всё-таки ознакомиться с этими
чарами, книга загадочным образом испарилась, а я, наивный идиот, не
придал этому значения.