Теперь, когда Метла оказалась рядом, у бабы и настроение
улучшилось.
– Прохор Васильевич, а тебе зачем Волшебное Зеркало? – спросила
Василиса, скидывая ногами снег с крыльца.
Царевич подкрутил пшеничный ус, подбоченился и сказал:
– Хочу узнать, как стать главным героем на Руси. Чтобы вас,
погань нечистую, истребить.
– Кого это – нас? – спросила его баба.
– Тебя… Кощея Бессмертного … Змея Горыныча…
От неожиданности Василиса остановилась.
– Опоздал ты, царский сын, с подвигами. Змея Горыныча лет сорок
назад извёл Иван-богатырь. О Кощее Бессмертном уже тридцать восемь
лет в наших краях никто и слыхом не слыхал, – она снова улыбнулась
своей невесёлой, горькой улыбкой. – Не с кем тебе, добру молодцу,
сразиться. Вот и воюешь с бабой, вроде меня, да с котом.
Царевич, который к тому времени уже совсем продрог, поёжился и
спросил неприязненно:
– А ты никак врагов земли русской покрываешь? Откуда такая
точность? С чего взяла, что нет ни Кощея, ни Горыныча?
– Да не покрываю я никого, – баба принялась снова отгребать
снег. – У самой к Кощею давние счеты. Да только нет его. Некого
мне, горемычной, к ответу призвать.
Молодец закрыл рукавицей замерзший нос и высказался:
– Разобраться с вашей поганью только мне можно! Потому как я –
богатырь. Мечом, копьем, стрелой каленой врага поразить сумею. Мне
и положено подвиги совершать. А твоё дело – снег разгребать.
Ясно?
Василиса не ответила, занялась работой. Прохор оглядел ещё раз
поляну и произнес задумчиво:
– Ничего. Волшебное Зеркало даст ответ, где вся ваша сила
нечистая прячется. Никто не уйдёт от моего меча богатырского, – он
посмотрел на крыльцо, подумал и достал из седельной сумки маленький
топорик.
– Кузьма! Бабка пусть гребёт снег, а ты замок сбей! – С этими
словами он метнул топор в столб на крыльце.
Остриё глубоко вошло в сруб недалеко от стремянного. Тот
испуганно покосился на него и взялся за топорище. Но не тут-то
было. Как ни тужился мужичонка, у него силёнок не хватало
справиться с задачей. Если царевич считал себя богатырём, так было
за что. Силушкой природа-матушка его не обделила. А вот Кузьме
недодала.
Баба посторонилась, пропуская царского сына перед.
– Зачем тебе главным героем на Руси быть? – спросила Василиса
ему в спину. – Кота моего обижать?
Царевич выдернул топор из столба, и, поигрывая им, приблизился к
дубовой двери.