Подрагивающие
пальцы Ника обвели контуры моей груди, едва касаясь. От этого невинного
прикосновения моя грудь как будто стала больше, а тёмные соски, как две
маленькие пики, нацелились на Доминика. Внизу живота что-то тянуло щекотало и
закручивалось… Так вот вы какие – бабочки!
Мне
захотелось скрестить ноги, а ещё дёрнуть за волосы этого парня и притянуть его
губы к своей груди. Почему он ничего не делает? Я прикрыла глаза, стараясь
сосредоточиться на собственных ощущениях. Ну же, Ники, чего ты медлишь?
–
Прости, малышка, так нельзя, – Доминик обнял меня за плечи и прижал к себе. –
Мне очень трудно не прикасаться к тебе, почти невозможно, но нам надо
подождать.
–
Да ну? – взвилась я. – Выходит, зря я так надеялась, и пять километров к тебе
мчалась, чтобы отдаться? А теперь разделась вот, уговариваю…
–
Не злись, малыш, я идиот.
–
Я тебе не малыш, понял? – изо всех сил я оттолкнула от себя Доминика. – А вот
ты действительно идиот, и прав Демон, засиделся ты здесь слишком!
Я
с остервенением натягиваю на мокрое тело мокрую одежду, а мой несостоявшийся
соблазнитель смотрит на меня глазами, полными отчаяния. Вот же придурок, зачем
он всё испортил? И зачем вообще припёрся? Сволочь! Целовал, в любви
признавался, а теперь вдруг решил выследить меня голую, чтобы объявить, что нам
надо подождать.
И это хвалёная мужская
логика? Ненавижу мужиков!
–
Девочка моя, прошу, пожалуйста, давай не будем ссориться, – тихо попросил
Доминик.
–
Узкорылая крокодилица – твоя девочка! – я подхватила свой рюкзак и рванула
прочь.
Вот
гадство – ещё и к Хенгу опоздала!
Глава 9
Вымыв
ноги и быстро переодевшись в сухую чистую одежду, я тщательно убрала под
косынку мокрые волосы и направилась к Мастеру в дом. На сушку волос времени
просто нет. Но заболеть мне не страшно, в этом загадочном месте меня никакая
простуда не берёт, и все страшные вирусы дохнут ещё на подлёте.
Приготовление
завтрака обычно занимает совсем немного времени, но от одного вида этого
попугайского корма меня начинает тошнить. Каша из чумизы с небольшим
добавлением картофеля уже более двух лет составляет мой неизменный утренний
рацион. О соли и сахаре даже и мечтать не стоит.
Когда-то,
ещё на первом году моего пребывания здесь, я рискнула проявить недовольство по
поводу однообразия в еде. Как ни странно, Хенг меня не прибил на месте за
вольномыслие. Но зато весь следующий месяц завтракала я лишь четырнадцатью
сырыми зёрнышками дикого риса. И даже без глоточка воды! И эта жалкая щепотка
зёрен была единственной снедью, что наполняла мой желудок до самого обеда.