Наши кораблики плавали по всему миру,
недавно даже впервые обогнули Азию с севера. Адмирал Барш[2] смог
провести три корабля – две шхуны и барк из Архангельска в
Петропавловск. Пусть и за две навигации, но смог провести суда,
одно из которых было коммерческим, Северным морским путём. А
адмирал Чичагов усердно зарабатывал славу исследователя Великого
океана, картографируя берега новых островов.
Это настолько подняло оценку нашего
кораблестроения, что очередь из европейских купцов, желающих
заказать суда в Архангельске, Петербурге, Балтийском порту, Олицине
и Николаеве выстроилась уже больше чем на два года. Наше
судостроение переживало невиданный бум, во многом обеспечиваемый за
счёт зарубежных заказов, что было особенно приятно.
Масштабный рост был в производстве
тканей. Мы закупали хло́пок по всей Азии, начали его выращивать в
Астрахани, лён и конопля стали одними из важнейших растений в наших
северных и центральных губерниях, но определённый дефицит сырья уже
был заметен. Сразу же после окончания европейской войны начали
портиться наши отношения с Турцией, которая снова принялась искать
взаимопонимания с Францией и Англией. Они стали продавать часть
своего хлопка в Европу, пусть и теряя в цене.
Пришлось серьёзнее заняться шерстью,
развивать овцеводство и налаживать более тесные контакты с
кочевниками возле наших границ. Основной упор в этом был сделан на
киргиз-кайсаков[3], так как все отношения с монголами пресекались
цинцами, а с этими ребятами налаживать дела было очень сложно. Я
вызвал к себе Безбородко, который отвечал за взаимоотношения с этим
народом. Пусть он и вызывал у меня не самые приятные воспоминания,
но следовало приняться за этот вопрос серьёзно. Хотя этим я плотно
займусь потом, когда мой бывший секретарь прибудет в Петербург.
Сейчас же у меня на столе лежал более
важный проект, который следовало рассмотреть, и я всё проводил и
проводил совещания, пытаясь понять, сможем ли мы потянуть такое.
Речь шла о строительстве нормальной большой железной дороги, причём
на Урале. Идея исходила от моего брата. Алёша, помотавшись по
России, сначала послужил при Московском губернаторе, а затем был
направлен на Урал. И вот он решил, что для тамошних заводов
наиболее важной проблемой была нестабильность рек.
В иной год вода стояла очень низко, и
тогда ни о поставках угля, ни о вывозе готовых изделий уже речи не
шло. Каналы выходи́ли бы весьма дорогими и слишком сложными. Вот
вице-губернатор Акулинин и решил, что здесь очень пригодится именно
железная дорога, которая отлично себя показала на Волго-Донской
переволоке. Там уже было пять путей, по которым в тёплое время
непрерывным потоком шли грузы и перевозились пассажиры, да и две
нитки Баскунчака работали очень неплохо.