Ник послушно протянул правую руку и
положил ладонь в пятипалое углубление. Прибор чуть слышно загудел,
и через секунду зажглась зеленая лампочка. Овсянников внимательно
вгляделся в показатели, потом еще раз с каким-то сомнением
посмотрел на Ника и только потом обронил: «Все в порядке» — в его
голосе явственно просквозило разочарование.
— А что вы там, позвольте
полюбопытствовать, ожидали увидеть? — не смог удержаться от вопроса
Ник.
Петр пропустил его реплику мимо ушей
и продолжил как ни в чем не бывало:
— Координаты точек выхода уже
загружены в центральный компьютер борта 103. Тебе, по сути, ничего
не надо будет делать, единственно — идентифицировать получателя,
передать груз и вернуться на базу.
Затем Овсянников, по своему
обыкновению, сделал паузу, понизил голос и добавил:
— И никакой самодеятельности, — после
этого, естественно, последовал фирменный овсянниковский тяжелый
вздох, но на этот раз Ник испытал одно лишь раздражение.
«Точно все с ума тут посходили с этой
секретностью». Около двух месяцев назад на базе появились
идентификаторы — приборы, как предполагал Ник, определяющие
личность того или иного человека, а может, и еще что-нибудь, и
теперь каждый по два-три раза в день подвергался такой вот
проверке. И главное, никто из руководства толком ничего не
объяснил, ссылаясь на инструкцию Центра. Кто-то возмущался по этому
поводу, кто-то иронизировал, кто-то принял это как должное: надо
значит надо — Центру виднее...
Ник привычно отсалютовал и встал на
подъемник.
— Черт с ними со всеми и их
секретностью! Через пару недель буду уже на Земле, в нормальном
мире среди нормальных людей, без параноидальной шпионской
мании.
Оказавшись в рубке управления, он
совсем уже успокоился. Когда «Валькирия» плавно вышла из шлюзовой
шахты в открытый космос и медленно начала удаляться от базы, и
вовсе выбросил этот разговор из головы.
Каждый раз во время от стыковки его
охватывал внутренний трепет, вперемежку с необъяснимым детским
страхом. Вот и сейчас он специально включил боковой обзор и,
откинувшись в кресле пилота, наблюдал, как «Валькирия» бесшумно
отшвартовывается от материнской базы. Сначала она была везде,
заполняя все экраны, как бы нависая над ним всей громадой, а потом
по мере удаления принимала свое гантелевидное очертание, вокруг
которого, словно рой пчел, сновали туда-сюда огоньки кораблей —
одни побольше, другие поменьше, создавая ложное впечатление некоего
хаотичного движения.