Первое, что я делаю, оказавшись дома — смотрю в окно. И вижу,
как заводится машина.
Олег действительно уезжает только когда я гарантированно
оказываюсь в безопасности.
Мне бы выспаться, отдохнуть от всего, что принёс минувший день.
Но нет, после ужина и разговора с родителями по видеосвязи, где я
старательно изображала радость и безмятежность, совсем не тянет
ложиться.
Включаю первый попавшийся фильм, устраиваюсь на диване с
планшетом. В сюжете быстро теряюсь: мысли вертятся в другом
направлении.
Олег. Очень необычный парень. Человек-загадка.
Мне, конечно, не хочется увлекаться им. Это лишнее. Но — нет
смысла отрицать — его внимание мне приятно. Льстит уж точно.
Странно, но наша поездка в машине перебивает даже мрачные
ощущения от нападения. Хотя, может, я просто подсознательно
избегала мыслей о тех гопниках?
Телефонный звонок прерывает размышления. Незнакомый номер. Кому
понадобилось звонить мне почти ночью?
Первая мысль — Олег. Но откуда ему знать мой номер?
Немного колеблюсь, но в итоге принимаю вызов.
— Добрый вечер, — звучит незнакомый мужской голос. — Прошу
прощения за такой поздний звонок, но я видел, у вас горит свет.
Поэтому решил, что вы не спите…
Его голос звучит с подавляемой усталостью. Как иногда у папы,
когда он только пришёл с трудного рабочего дня.
Но вот смысл слов…
У меня горит свет. Кто этот тип такой и откуда ему знать? Следит
за мной?
В горле пересыхает. Тут же вспоминаются сегодняшние
несостоявшиеся насильники.
— А… — не решаюсь ни продолжить разговор, ни сбросить вызов.
Сердце начинает отбивать сумасшедший ритм. — Эм…
— Чёрт, я надеюсь, не напугал вас, — тут же спохватывается
незнакомец. — Я — ваш сосед. Но, чтобы прояснить ситуацию до конца,
буду прям: ваши родители просили меня по возможности смотреть за
вами. Я — друг вашего отца. Богдан.
Не сдерживаю облегчённого вздоха. Теперь даже голос кажется
отдалённо знакомым. Я периодически сталкивалась с Богданом в
детстве: он навещал папу по деловым вопросам. Пока не уехал в
Москву расширять бизнес за пределами одного города.
В период его визитов мне было лет десять, ему — около тридцати.
Что тогда, что сейчас — годится мне в отцы.
Взрослые люди почему-то заочно внушают спокойствие. Привычка с
детства, наверное.
И тут до меня доходит смысл сказанного Богданом. Родители
приставили ко мне опеку?