Решив даже не думать об этом, ложусь спать.
****
Всё утро и день, сидя на парах, против воли жду; когда что-то
случится. Не то чтобы хочу этого, но подсознательно готовлюсь.
Ведь Олег вчера ясно дал понять, что я ему нравлюсь. Неужели не
будет действовать?
Такие, как он, не сдаются.
Но вот уже три пары позади, остаётся последняя. Потом — выбор
старосты. За всё это время Олег даже не смотрит в мою сторону. Он
общается со своими друзьями, перекидывается фразами и с другими
одногруппниками. Причём и с девушками.
Нет, я не могу ревновать его. И обижаться мне не на что. Но
тогда почему я то и дело заостряю внимание на его общении с
однокурсницами?
Как же всё это странно.
Машинально вспоминаю вчерашний разговор с Олегом. Прокручивая в
голове наши реплики, пытаюсь понять, что заставило его передумать.
Может, моя зажатость, запуганность?
За очередной пропущенной лекцией я, наконец, спохватываюсь. До
меня наконец доходит абсурдность хода моих мыслей. Вместо того
чтобы вникать в материал и конспектировать, думаю о какой-то
ерунде. Олег — просто однокурсник. Вчера он помог мне, но на этом
всё.
А эти мои заморочки, если подумать, легко объясняются. Интерес к
парню тут не при чём. Просто я так и не вошла в коллектив. Вот и
зацепилась мыслями за единственного, кто хотя бы заговорил со
мной.
Я должна быть честна с собой и признать, что так дальше нельзя.
Так что стоит задуматься об исправлении ситуации. И я уже знаю, как
максимально эффективно выйти из этой зоны комфорта.
Я выдвену себя в старосты. Это того стоит — я резко стану
заметной, жизнь закипит, ко мне будут обращаться. Конечно, не факт,
что у меня получится занять это место. Но стоит хотя бы
попробовать. В конце концов, что терять?
Окончательно приняв такое решение, отвлекаюсь от Олега. Теперь в
голове лёгкость и радостное возбуждение. Вот-вот случится что-то на
самом деле интересное в моей жизни. Станет новым началом.
Но ближе к моменту истины к воодушевлению прибавляется волнение.
Я ведь никогда не была в центре внимания. Даже в школе редко
отвечала, предпочитала блистать в письменных заданиях.
И когда, наконец, в аудитории звучит вопрос о желающих на роль
старосты, я трусливо молчу. Чуть не сжимаюсь. Ненавижу себя за это,
но восемнадцатилетнюю привычку не так просто побороть.
Впрочем, молчу не только я. Странно, но однокурсники оказываются
безынициативными. Или просто пасуют перед новым?