Мать моя родом из Славии, хотя и потомок древнего галлийского
рода. Я считаюсь одной из самых завидных невест – и неудивительно.
Оберлинги - род моего отца - славны сильнейшими магами. Браенги
лучшие во всем, за что не берутся. И только я, старший отпрыск
обоих родов, не сильна ни в чем. Не досталось мне от матери водного
дара, а дару огненному применения не находится, несмотря на
уверения матери, что огонь нужнее воды.
И, возможно, из-за огненного дара и сильного зверя внутри меня,
я уродилась неугомонной и буйной. Мне часто бывает стыдно перед
матерью за свои истерики и крики, хоть она никогда не попрекает
меня. Мама – само спокойствие. Я мечтаю хоть немного походить на
нее, так же царственно держать спину, так же охлаждать буйные
головы одним лишь взглядом, так же находить слова, усмиряющие самую
большую бурю. Но увы, хотя лицом и фигурой я похожа на мать, нрав у
меня отцовский, а батюшка кротостью не отличался никогда.
Cкидываю шаль, подставляю лицо ветру, и восторг переполняет
меня, и хочется кричать как птица. Резкие порывы холодного воздуха
зажигают щеки, треплют волосы – длинные, почти до колен, выплетают
из них ленты и уносят прочь (матушка опять будет сердиться). Как бы
я хотела обрезать их хоть бы до плеч – голове от них тяжело, и на
уход за ними требуется так много времени. Но волосы – моё достояние
и матушкина гордость, тяжелые, блестящие, цвета красного дерева. В
округе ни у кого таких нет. В Галлии всё больше черноволосые люди,
иногда совсем белые. Отец мой практически седой, но раньше его
кудри были черны как ночь – такие же, как у братьев.
Про моих братьев отлично работала пословица: скажи «волк», он и
появится. На лестнице слышно пыхтение, кто-то из них, а может сразу
оба ползут ко мне.
- Ви, тебя мама искала, - высунулась из люка голова Тьена, а
может и Макса – кто их разберет.
Я братьев, конечно, различала, но для этого надо прилагать
некоторые усилия, а сейчас мне слишком лень это делать.
Как мне порой хочется спрятаться, побыть в одиночестве, как в
детстве. Нет, я люблю своих братьев, но, как и все десятилетние
мальчишки, они слишком шумны и проказливы. На беду мою и на радость
родителям, Макс унаследовал водный дар, а Тьен – воздушный. А
поскольку они были близнецы, то шутки они со своей магией
проворачивали такие, что опытные маги за голову хватались.
Особенно, конечно, доставалось мне.