Добравшись до дома, я проваливаюсь в сон, едва успев умыться и скинуть с себя одежду, а утром, съев целую шоколадку для смелости, я набираю номер Кира и, кажется, совсем не дышу, пока слушаю длинные гудки.
— Лунтик, ты хоть когда-нибудь дашь мне выспаться? — звучит в трубке хриплый голос, и я выдыхаю, чувствуя что несмотря ни на что рада его слышать.
— Мне нужно знать правду, — воинственно произношу я, — что на самом деле случилось после того, как мы сели в такси?
— Лунтик, ты что ради этого подняла меня в… Кстати, а сколько сейчас времени? — спрашивает он словно в сторону, и я только хочу ответить ему, как слышу совсем тихий, еле разборчивый, но все же женский шепот в трубке: «Уже одиннадцать, Кирюш», и в этот момент почему-то сразу все становится неважно. — Одиннадцать, Лунтик! — недовольно бросает Кир, словно я не могла услышать женский голос, — не надоело тебе меня будить?
— Прости, прости, — тараторю я и сбрасываю вызов.
Сердце бьется в приступе аритмии, а я прислоняюсь к стене и начинаю, как заведенная кукла, стучаться затылком о неё, не сильно, не-е-т. Мне ни капельки не больно, но нужно как-то выветрить всю ту дрянь из мозгов, которая там поселилась из-за Кира.
Смотрю на дисплей телефона, я жду. Признаюсь сама себе, что действительно жду. Но вижу на экране лишь свое отражение.
Киру некогда, он не перезвонит, не ответит на мои вопросы, да и вообще он не тот человек, из-за которого стоит заморачиваться. Потому что я для него теперь отработанный материал.
Распароливаю смартфон и пишу сообщение Мирону, принимая окончательное решение. В конце концов именно с ним я и хотела быть изначально, и только о нем грезила последний год.
Парень заезжает за мной уже через два часа.
— Я рад, что ты все же написала мне, — напряженно произносит Мир, и проводит рукой по подбородку, потирая щетину, рукав его пальто задирается и я вижу запястье парня без часов, там татуировка.
Сама не понимаю зачем, тянусь к его руке, крепко обхватываю ладонь и начиню ее крутить, пытаясь расшифровать, что же за надпись скрывается на руке парня.
— У тебя есть тату, — потеряно произношу я.
— Ошибка молодости, — смеется Мирон и быстро выдергивает руку, затем натягивает рукав водолазки, скрывая татуировку и заводит машину.
— Что там написано, на каком языке?