– Плохо
дело, – обронил идущий впереди Джек.
– Почему?!
Солдаты?!..
– Они еще
спят. Но нас скоро будет видно как на ладони. А мы должны
успеть.
Ирия вновь
напряглась. Куда и зачем «успеть» – кто его знает. Но оборотню
вполне можно доверять. Хотел бы – выдал бы еще спящей!
И он,
похоже, знает, что делает. «Должны» – значит, должны...
2
На фоне
по-прежнему царящих сумерек – яркие всполохи костров банджарон.
Дикая завораживающая музыка - всю эту невозможную ночь напролет.
Странное, будоражащее душу пение.
И – черные
тени на темной воде. Если б не отблески костров – не разглядеть бы
и теней...
Четыре
силуэта. Двое волокут к воде третьего. Еще один – неподвижно застыл
на берегу. Распоряжения отдает.
Между лесом
и озером – кромка песка. Шагов тридцать безлесья. Ни жалкого
деревца, ни куста. А у Ирии и Джека нет ни пистолета, ни
лука...
…Метательный нож свистит в воздухе, по рукоять входит
в грудь ротозея на берегу. Как нож в масло.
Что ж
ты кирасу не надел, горе-вояка? Впрочем, у Джека этот нож - не
последний. Следующий пошел бы в горло - оборотень успел бы. Но
зачем? Он же ЗНАЛ, что кирасы нет...
–
Ложись!
Змеино-свистящий шепот. Земля летит
навстречу.
Еле сдержав
ругательство, Ирия рухнула на мокрые листья. По возможности –
бесшумно. И как ни странно - даже не напоролась на поваленные
ветром сучья.
…Второй
нож просадил горло ближайшему. Тот как раз обернулся к лесу. Даже
выстрелить разок успел. Этот кирасу надел, только не
помогло.
Последний догадался: пора бросать добычу и бежать.
Четвертый силуэт – безжизненное тело – падает на песок. Ее
несостоявшийся – Джек это знает – убийца крупными заячьими прыжками
несется прочь. Оборотень чувствует - не может не ощутить чужой
страх. И мысленную мольбу: «Но я же никого не убил! Я же не
успел!..»
Всё
правильно. Не успел. Зато согласиться на подлое убийство – еще как.
За деньги. И убить бы успел - не появись здесь так не вовремя
нежданные спасители.
А вот
рассказать об этом ты уже действительно не успеешь.
Никому.
Нож
вошел под левую лопатку. И вышел наружу, пробив сердце. Последний
негодяй умер, не успев вскрикнуть.
Три
ножа – и нет трех жизней. Опять.
Джек
знал, что никогда не станет жалеть ни о ком из них. Впрочем, вряд
ли им позволил бы жить и тот, кто их послал.
Третий,
последний из наемников, успел понять, что драться бесполезно. А вот
что в живых так много знающих не оставляют – не сообразил. Как и
вовремя закричать. Хоть и нет ничего нелепей, чем зовущий на помощь
застигнутый на месте преступления злодей. Кого он боялся сильнее:
нанимателя или Джека? Или просто не понял, что эта смерть – гораздо
ближе?..