Да и не
звать же на помощь! Недостойно… И Эверрат засмеет до конца дней –
своих и Сержа.
– Да его
любой из нас давно прикончил бы - если б Анри не запретил
трогать!
– Что?! – у
Криделя аж голос сел.
И исчез
страх – напрочь.
Боевые
офицеры, благородные дворяне! Вот что значит – посидели в камерах с
солдатней. Ни в одном благородства не осталось! Даже того, что в
Анри. Вместо дуэли – подлое убийство!
А Роджер
как себя тогда вел?! Как благородный дворянин?
Рвут на
куски две правды. И не объяснить даже себе, почему продолжаешь
защищать друга. Но... Если б Анри убил Роджера тогда, в Лиаре – это
было бы справедливо. А сейчас – нет! И почему так, а не иначе, - не
растолковать. Просто – знаешь.
– А ты что
думал? – сурово усмехнулся Рауль. – Кто защищал твоего Николса,
пока ты валялся на койке? И думал, прощать тебе его или нет? Анри
сразу запретил его, как он выразился – «оскорблять». А то наши
могли не только оскорбить, но и в морду дать. У нас у всех семьи в
Эвитане остались - хоть это тебе понятно? В твоем Роджере мы видим
врага. И не смей судить ни одного из нас! Это не в твой родной
замок каратели пришли. С такими вот роджерами в первых
рядах!
– Рауль! –
Кридель совершенно смешался. – Рауль, он... он раскаивается в том,
что тогда было!..
–
Сомневаюсь! А если даже и так, Серж, - кому от этого легче? Скажи
еще спасибо, что здесь Анри, а в нём благородства на пятерых! И
скажи спасибо, что это – наша казарма, а мы – офицеры Эвитана.
Попади Николс к солдатам - они бы еще не то с твоим другом
сделали.
– О чём
ты?..
– Ты не
бывал в тюрьмах для простонародья, Серж. И, надеюсь, не побываешь,
– голос Керли стал теплее. – Таких, как Николс, там очень не любят.
У всех есть дочери или сёстры.
– Рауль...
– пробормотал Кридель, – прости, но... Но я не могу иначе! Я не
могу это объяснить, но я должен его спасти! Попробуй
понять!..
Капитан
Керли нахмурился, махнул рукой, отвернулся и пошел своей
дорогой…
Глава
седьмая.
Квирина,
Сантэя.
1
Выбора не
осталось. Путь к спасению теперь лишь один. Всё-таки
Кевин.
А если Серж
не уломает и его?
Нет, о
плохом думать нельзя! Накликаешь.
Меньше чем
четверть часа спустя юноша в очередной раз убедился – никогда и
ничего нельзя откладывать на последний миг. Первый же встреченный
гладиатор – Жан Вальден – сообщил, что у лейтенанта Контэ вообще-то
с самого утра лихорадка. И находится он в лазарете. Жан, живущий с
захворавшим в одной казарме, лично оставил больного на попечение
Шарля.