– Они не проснутся, пока я не
уйду.
Дрожит, колеблется свеча. А в светлой
зелени платья блеснуло прозрачное золото осени.
– Так уж вышло – не крестись – когти
золотом ковать. Был котенок – станет рысь, мягко стелет, жестко
спать…
– О чём твоя песня? – резко бросила
Ирия. Злость загнала вглубь остатки страха. – Что ты хочешь
сказать? Если есть что – говори прямо. Хочешь помочь – помоги. А то
петь и я умею.
– Умеешь, а не поёшь. Глазами в небо
смотришь, а стоишь на земле. Любуешься птицами - сама не
летаешь.
– Чего ты от меня хочешь? – устало
повторила дочь Эдварда Таррента.
– Живи. Дыши. Смейся. Люби.
– Как же «люби» - если он меня не
любит? – усмехнулась Ирия.
– Ты меня не слышишь... – грустно
качает головой призрак.
– А ты ничего толком и не говоришь.
Какая кровь? Хватит уже крови! Кого мне тут любить? Стивена Алакла?
Ты смеешься надо мной?
Точно сошла с ума. Ведет тут ночные
споры с привидением. Поговорить больше не с кем?
Не с кем! Эйде и так плохо, Иден –
маленькая…
– Кровь прольется. Ты увидишь. Этого
не изменить.
– Чья кровь?
– Увидишь.
– «Был волчонок – станет волк» – это
о ком?
– Может, станет. А может, и нет.
Может, умрет волчонком. Не всем волчатам судьба стать волками.
Может, он попробует смириться и стать цепной собакой. Может, у него
получится. Может, умрет в клетке. Судьба меняется - и пути ее
неясны для смертных. Но даже с ней можно поспорить. Нельзя лишь
идти против старых законов. И собственных клятв.
– Не припоминаю, чтобы кому-то
клялась.
Только Эйде – спасти и защитить. Но
это – не дело призраков из папиной Башни.
– Но спасибо за предупреждение -
впредь буду осмотрительной. Кто волчонок?
– Ты узнаешь...
Во сне не бывает больно! Если это
сон... Ирия провела кинжалом по тыльной стороне запястья…
И открыла глаза.
Всё-таки спала. Весь этот бред - во
сне!
Откидывая волосы с лица, девушка
бросила взгляд на руку.
И похолодела. Свежий, едва
затянувшийся шрам откуда взялся?
Мгновенный взгляд на шпалеру… ничего.
Старинная, выцветшая, почти уже не различимая вышивка. Работа давно
отправившегося к праотцам мастера или мастерицы…
– Тебе понравился мой дар?
Ирия метнулась к другой спинке
кровати. Вжалась в спасительное дерево – какое же холодное!
И во все глаза уставилась на
призрачную девушку. Только что стоявшую над ее головой.
Темнеют ставни. Бледно светится
зеленоватое платье. Отбрасывает зловещий отблеск на золотистые
волосы мирно спящей Эйды. В кои-то веки – мирно.