лорд мучительно сжал
дрожащими пальцами ноющие виски.
Он сам сейчас на грани жизни и
смерти. А заодно и личного позора, вкупе с бесчестьем семьи! Почему
же так жизненно важно вспомнить имя давно мертвого офицера? Он
примчался тогда с остатками отряда - спасти семью лорда
Таррента. Искупить хоть часть отцовской вины.
Исхудавший, страшный, с головы до ног
покрытый чужой и своей кровью.
И не сумел спасти даже себя.
Хотя нет – собственную шкуру Анри
спасал в последнюю очередь...
Анри! Вот как его звали. Анри Тенмар,
граф Тэн. Такое простое имя - как вылетело из памяти? А звание и
сейчас не вспоминается...
«Ты еще успеешь стать
героем...»
Стал. Убийцей собственного отца.
– Леон, ты сможешь его нести?
Юноша кивнул. Да. Сможет.
А тот вымотанный боями офицер, Анри
Тенмар, погиб. В тот же день и, возможно, час, когда сказал сыну
друга слова, что никогда не сбылись. Погиб героем. Ирия разбила
Леону нос, доказывая это. Как же было больно!
Потому что юноша назвал Тенмара
государственным преступником. Мятежником. Таким же предателем, как
отец.
Впрочем, разве можно сохранить честь
- в этом худшем из миров? Папа во имя чести погубил Эйду. И чуть не
угробил всю семью.
А герцог Тенмар плевал и на честь, и
на месть за Арно Ильдани. Но все трое его сыновей думали иначе. И
отцу пришлось их всех пережить. И схоронить.
Почему Леон не родился сыном Ральфа
Тенмара, а Анри – Эдварда Таррента? Насколько всем было бы
легче…
Юноша с трудом поднял тело
отца.
Непонятно, зачем. Потому что так
велела Полина?
Какая разница: спальня, кабинет? Всё
равно ведь не вынести из замка...
А может, из кабинета есть еще один
потайной ход? В лес куда-нибудь? Полина ведь должна знать, что
делает!
Или всё бесполезно...
Ветер… Никак не желает утихнуть! И
волчий вой. Злобная стая ждет добычу! Если Леон и Полина выйдут в
чащу – их разорвут волки!
Он никогда не видел, как хищники
беспощадным кольцом окружают добычу. Но представлял очень
явственно. Особенно - желтые огни злобных глаз среди черных палок
зимних деревьев!
Серые тени на белом снегу. Чистый
наст вот-вот окрасится алым… И съежится - свежая кровь сожжет
его.
Снег и жизнь – одинаково хрупки. И
век обоих так короток…
Молодая женщина неслышно подошла –
подкралась! - к стене, отодвинула гобелен. Изящная рука коснулась
выдвижной панели.